«Непридуманная история советской кухни» Ольги и Павла Сюткиных
Ольга и Павел Сюткины прославились книжкой «Непридуманная история русской кухни», практически образцовым нон-фикшном о диалектике солянки и гречневой каши, композиционно построенном на последовательном разоблачении заблуждений и фантазий Вильяма Похлебкина. Жанру срывания всех и всяческих масок Сюткины придали вполне цивилизованный тон. Подробнейшим образом разобрав все неточности и передергивания похлебкинского учения, они тем не менее не стали разрушать его памятник, а поступили с ним примерно как новая власть со статуей Дзержинского — убрали с Лубянской площади и поместили в «Музеон».
Эта их книга использует тот же полемический прием на другом историческом материале. Советская кухня — тот сорт мифа, о котором можно сказать, что любой живущий в нашей стране человек, даже если никогда его не слышал, все равно слова втайне знает. Салат «Мимоза», сборная солянка и московский борщ с киевской котлетой — это одновременно очевидная часть гастрономической культуры, экономики, политики и генофонда. Это обстоятельство, с одной стороны, упрощает задачу исследователя, а с другой — мешает выбрать правильную точку, от которой ведется повествование. Разоблачать ужасы советской кулинарной стандартизации не нужно, они сами разоблачили себя полвека назад. Воспевать их на полном серьезе тем более странно, особенно людям, которые, как Сюткины, очевидно находятся в здравом уме. И поэтому повествование балансирует между сентиментальностью и объективностью.
В сентиментальной части — воспоминания детства и юности, которые могут оправдать все что угодно, а не только тарелку со столовской едой. В объективной — цитаты из документов партии и правительства, вырезки из книг, журналов и газет, интервью с составителями рецептурных сборников и работниками фабрик-кухонь. В частности, подробнейшим образом изложена история создания хлебозаводов, из которой понятно, что вкус советского московского хлеба был так хорош потому, что заводы эти строили немцы, и вкус этот исчез вместе с разрушением производства и появлением новых печей.
Стилистически книга то устремляется в жанр реферата, то углубляется в диссертационную пучину — и вдруг взлетает в лирическое интермеццо. Отдельным и вполне самостоятельным разделом идут рецепты — выборка советской кухонной классики, на которую, как и на канву исторической части, нанизаны цитаты из рецептурных сборников, воспоминаний очевидцев и собственный неповторимый личный опыт. Неповторимость которого условна. Ведь жизнь в стране под названием СССР была устроена таким образом, что ничего сугубо личного там не было. И все — от тюрем и страданий, от больших строек и скромного быта, от войны до тарелки с борщом было общим коммунальным переживанием. Которое, как старый еврей, уже много лет прощается, но не уходит.