Пасха обыкновенная

Для нас придумали пару красивых слов. «Страсть чревоугодия бывает двух видов: чревобесие и гортанобесие.Чревобесие — это обжорство, когда чревоугодника интересует больше количество, а не качество пищи. Гортанобесие — лакомство, услаждение гортани и вкусовых рецепторов, культ кулинарных изысков и гурманства». Этот дивный текст я прочитала на одном православном сайте. Я не против — называйте, как хотите, только, пожалуйста, не надо экзорцизмов. Мне так хорошо с моими бесами. Может быть, эти бесы — последнее, что сможет примирить нас и вас. Когда-то давно было утро, и в комнату через форточку проникал свет. Бабушка готовила пасху. Я ела ее только один раз. С тех пор было много куличей и крашеных яиц, но пасхи больше не делали. Я помню ее: белоснежную морозную башню с цукатами и орехами, возвышающуюся над столом. Как тропарь «Христос Воскресе из мертвых» и история о рождественских волхвах, она осталась в память о тех временах, когда всё было понятно и не вызывало вопросов. В краеведческих музеях я всегда подолгу стою у витрины с пряничными досками и пасочницами. На одних по потемневшему дереву вырезаны диковинные птицы и лубочные чудища. На других — буквы «Х» и «В», овитые орнаментами. Это соседство почему-то не кажется странным. Как и вписавшаяся в круг православных праздников языческая Масленица или  Святой Христофор с песьей головой. Народ жив собственной причудливой мудростью и обычаи его прекрасны сами по себе, что бы при этом ни вытворяли клерикалы. Я не знаю, как не назвать пасху лакомством, когда любой рецепт начинается со слов: «Возьмите самый лучший творог». Когда само блюдо по-старославянски зовется «млеко огустевшее». Наверное, для такого услаждения гортани придумали особенное название. Это блюдо не из простых, но никто не ленится терпеливо протирать, варить, охлаждать, инкрустировать по ягодке изюмом. Пасха бывает только раз в году. У меня так вообще раз в жизни.