Гонки в грязи, как проспать северное сияние и подлодка-косатка
Несколько раз в год фонд Mamont Foundation снаряжает экспедиции в труднодоступные места планеты, чтобы пробудить интерес к изучению окружающей среды и популяризовать путешествия в нетронутые цивилизацией места. В конце августа этого года состоялась первая экспедиция Mamont Camp на Кольский полуостров, а точнее — на полуострова Средний и Рыбачий (севернее территорий на континентальной европейской части России нет). Экспедиция стала экспериментальной: в нее отправились журналисты, блогеры, шеф-повара и один бармен. В течение недели лучшие шефы обеих столиц готовили из мурманских продуктов — и из того, что было найдено и собрано ими самими.
Наш редактор Марина Шаклеина отправилась в экспедицию и вела ее подробный дневник. Вернувшись, она сразу же села за компьютер, отобрала лучшие из тысяч фотографий и перенесла дневник в электронную форму — и вот мы начинаем его публикацию. Сегодня — про то, что случилось в последние два дня.
Дни первый и второй — здесь, третий — здесь, четвертый — здесь, а пятый — здесь.
День шестой
За завтраком только и разговоров, что о северном сиянии, которое было ночью, но никто, кроме Андрея Каменева и еще пары припозднившихся, его не видел. Я решаю в следующий раз поставить будильник на два или три часа, чтобы уж наверняка. Нельзя уехать из Заполярья, не увидев его главную достопримечательность!
А уезжать пора: сегодня мы возвращаемся в лагерь Mamont Camp, в наши просторные шатры с кроватями и пуховыми одеялами. Я этого очень жду, но не потому, что здесь, в Цыпнаволоке, провела две ночи в палатке. Сегодня ночью было плюс четыре, но два спальника, три надувных пенки, и я — матрешка, которой Заполярье нипочем. Кажется, усваиваю уроки Гегельского по выживанию.
Я хочу вернуться в Mamont Camp, потому что там, просыпаясь, смотрю на море, а только ради этих моментов стоит проделать путь на край земли.
Солнце окрашивает Рыбачий в новые цвета, ощущение, что два дня назад, когда лил дождь, мы ехали по совсем другому полуострову. На Кольском свои законы: чем лучше погода, тем длиннее путь. Тепло и голубое небо расслабляет нас, мы то и дело останавливаемся. Фотографируемся на фоне океана и скал, исследуем берег и покрывало из скользкого фукуса. Сидим и смотрим на волны. Притормаживаем и провожаем взглядами стада оленей, перебегающих дорогу. Позируем на фоне самых страшных бродов Каменеву (он снимает ролик о наших приключениях для Mamont Foundation).
Ради очередного красивого кадра мы останавливаемся на краю то ли пруда, то ли длинной лужи. Наверное, можно проехать по воде, но по болотистой обочине, газанув и выдав потоки грязи, эффектнее. Первым в бой рвется Александр Кондрашов — и тут же увязает в грязи. Колеса квадроцикла почти полностью скрываются в плотной жиже. Гришечкин пытается объехать справа и тоже застревает, третий квадроцикл сажает Лосев. Удивительно, но Сергей Глухов, кажется, доволен! Он уверенно направляет свой квадроцикл в самую глубокую на вид топь и сразу застревает по пояс. Следующие полчаса парни вытаскивают друг друга из болота, обдавая фонтанами грязи себя, квадроциклы и девушек, стоящих на кочках с фотоаппаратами и айфонами. Каменев, должно быть, счастлив. Больше грязи — больше экшена в ролике.
На другом конце болота нас ждут джипы и обед. Мы падаем на ковер из ягод, ставший уже таким привычным и родным, следующие полчаса проводим полулежа, изредка лениво переползая с одного места на другое, где побольше ягод.
Следующий привал возле речки, мы останавливаемся, чтобы помыть квадроциклы. Нас обгоняет БТР, облепленный молодыми солдатами. Провожаем его взглядами. «На рыбалку поехали», — наконец изрекает кто-то. «А город подумал: ученья идут», — вспоминает Сергей старую песню. Учения действительно идут, наш холм связи на полуострове Среднем оказывается занят танками, и мы, не заезжая в гости к норвежскому Telenor, катимся вниз, в сторону Mamont Camp.
Дороги здесь измеряются часами, а не километрами, наш спидометр переваливает за седьмой час. Наконец, возвращаемся домой, в наши обжитые шатры, к бане на берегу и костру.
Гришечкин, Троян, Шмаков и Лосев отправляются на кухню; кажется, они уже привыкли работать вчетвером. На столе быстро появляется еда — салат из щавеля (все того же, с Аникеева острова) с помидорами, картошка, копченая рыба и салат с тунцом, сельдереем и майонезом. Последний расходится на ура. «Почему самое простое всегда самое популярное?», — сетует Троян. Это он замешал из найденного в холодильнике то, что все дружно окрестили царь-салатом. «А ты на Новый год у себя в ресторане поставь, — советует Гришечкин. — Подачу сделай модную, в кольцо его положи». «Ага, и напиши, что это тунец под соусом майо», — подхватывает Шмаков.
Виталий Бганцов ставит на стол импровизированный «негрони», смешанный из водки и настойки на северных травах и ягодах. Солнце падает в море, я — в теплую кровать.
День седьмой
Я опять проспала северное сияние. Подарком полуострова стал крепкий сон, такой, что даже ночные крики Каменева, будившего всех, чтобы посмотреть на сияние, и звуки будильника не заставили меня очнуться. Значит, есть, за чем вернуться в Заполярье, ведь главная галочка не поставлена.
Сегодня мы улетаем в Москву, но мне уже хочется вернуться. А как же мыс Немецкий, самая северная точка континентальной части Европейской России? А мыс Кекурский с его острыми пиками скал? А развалины норвежских домов близ Цыпнаволока? Чем больше ответов давал Рыбачий, тем больше возникало вопросов.
Мы грузимся в джипы, едем в аэропорт, а завтра наше место займет новая группа, приедут известные актеры и победители конкурса Mamont Foundation. Экспедиции Mamont — совсем не вещь в себе, в команду можно попасть, приняв участие в конкурсе, условия которого просты: надо всего лишь рассказать о себе и убедить организаторов, что вы без экспедиции (или она без вас) никак не обойдетесь. Мысленно я продумываю, как бы презентовала себя я. Понятия не имею, куда будет следующее путешествие, но точно знаю, что мне туда надо, особенно с такой компанией.
Возвращаемся в цивилизацию. Поднимаемся на один из перевалов Мустатунтури и останавливаемся — в заливе военный корабль, вокруг которого медленно накручивает круги подводная лодка. Они здесь, как косатки и олени, в естественной среде обитания.
Через час въезжаем на асфальт и прибавляем газу. Скорость 80 км/ч кажется космической и лично у меня вызывает грусть: чем быстрее мы едем, тем скорее убегает от нас Заполярье. Прощаемся быстро, не затягивая. Словно зная, что мы покидаем Рыбачий, но он остается в нас навсегда.
