Байкал мон амур

Издалека эта история казалась то ли шпи­онским романом, то ли авантюрным детективом. Герой — симпатичный голландец, по-русски говорит лучше большинства русских, образованный, очки в тонкой оправе — и вообще из породы тех людей, которые в три секунды умеют к себе расположить. Короче говоря, вылитый агент иностранной разведки.

Йорис ван Велзен прожил в России полжизни. Приехал в конце 80-х в Москву корреспондентом голландской газеты. Говорит, что приехал за советской эстетикой, абсурдом русской жизни и тайной славянской души.

В соответствии с этим планом проехал всю страну вдоль и поперек, стал одним из первых в России глянцевых фотографов, благо тогда на этом рынке не было ни одного конкурента, а у Йориса был хороший фотоаппарат и хороший глаз, и женился на русской.

Обожает автомобили «жигули», знает наизусть все советские мультфильмы, слушает Майю Кристалинскую и «Песняров», читает детям про Мойдодыра, Айболита и Незнайку и помнит бесчисленные приметы России 90-х вроде танцев в парке «Сокольники» и как на них с какого-то момента начал выступать Жириновский (причем воспроизводит Жириновского близко к тексту), вагонов-видеосалонов в поездах дальнего следования, знакомств с пассажирами в купе, вкуса курицы и яиц, завернутых в газету, и разговоров под перестук колес в таких подробностях, будто записывал их на диктофон.

Завод, на котором ­разливают Wostok, находится в маленькой деревушке в Нижней Саксонии. Теперь в берлинской студии Йориса ван Велзена места не хватит даже на малую часть выпускаемого лимонада

Спустя двадцать лет Йорис перебрался в Берлин. Теперь он делает рекламные съемки для немецких автомобильных концернов, но ждет, когда друзья пригонят ему новую «пятерку» из Тольятти. Проблема пока в экологических законах — с таким двигателем нельзя по Европе ездить.

А на досуге он придумал лимонад Wostok Tannenwald, который продается в куче баров и кафе в разных концах Германии, Голландии, Скандинавии, Польши и Франции.

Надо сказать, что в Европе, охваченной пандемией биодинамизма и органической еды и питья, в каждом ресторане, магазине, да что там, в самом затрапезном ларьке с сосисками будет выбор разномастных экологически чистых лимонадов, органических вод и напитков.

Вот и в Берлине производители изгаляются как могут. Найдутся и зазнайки вроде Bionade, их продукт — начальная стадия пивоваренного процесса (сахар в лимонаде берется из соложеного ячменя), и крошечные компании, в которых какую-нибудь апельсиновую воду разливают буквально на коленке. Wostok при этом не тушуется: его пьют просто так, делают с ним коктейли (мой любимый называется «Карибский кризис» — с ромом и мятой) и варят пунш на рождественских ярмарках. А теперь нас должен охватить приступ гордости, потому что Wostok — это натурально наш родной лимонад «Байкал». То есть всем нам с детства знакомое и родное сочетание пихтового и эвкалиптового масел, элеутерококка и корня солодки с жженым сахаром, с шипением шибающее в нос пузырями.

Йорис знает толк в русско-советских гастрототемах. Он уважает квас, бефстроганов и конфеты «Коровка», а котлеты по-киевски классифицирует по мастерству приготовления. Одни, как вилку воткнешь, сдуваются, другие — взрываются, ну а высший пилотаж — это чтоб свистели. Такие, говорит, попадались только в Белгородской области.

Вот и мог бы успешный фотограф жить воспоминаниями или тратить заработанные деньги на сентиментальные путешествия в Брянск, но ­однажды, когда он сидел погожим днем в берлинском кафе, в момент жажды и тоски по второй родине ему вспомнился вкус «Байкала».

Розлив газировки происходит партиями, раньше — раз в пару месяцев, а теперь — раз в две недели. В Германии нет одноразовых бутылок, только многоразовые, в среднем каждая проходит 30 циклов

Йорис всегда интересовался технологиями. Его дедушка изобрел способ производства чипсов из картофельного порошка (так сейчас, например, Pringles делают), и детство Йориса прошло на фабрике — под гул машин и в сплошных дегустациях. Так что он решил производить лимонад, и это спонтанное решение списывает на ностальгию и кризис среднего возраста.

Но для начала нужно было найти исходный состав культовой газировки. Йорис отыскал женщину, которая в 1973 году разработала рецепт «Байкала». Эта дама и по сей день работает в НИИ пивоваренной, безалкогольной и винодельческой промышленности. Она рассказала, что, когда в 1973 году в СССР появилась Pepsi, продажи, ­понятное дело, били все рекорды, народ сходил по ней с ума, понадобился наш, советский, ответ капиталистической новинке.

Так в срочном порядке был придуман «Байкал», весь смысл которого был походить на колу. С одним только но. Если рецепт колы всегда держался в страшном секрете и концентрат для нее завозили в специально опечатанных канистрах, то советский лимонад никогда не скрывал своей растительной изнанки, и список эфирных масел и травяных настоев можно было прочитать на этикетке. Сначала он продавался только в Москве, стоил подороже и считался таким же дефицитом, как и Pepsi, но довольно быстро распространился по всей территории СССР. Про «Байкал» теперь вспоминают много баек. Так, например, говорят, что одно время концентрат для газировки производили на спиртовой основе, а алкоголя в нем содержалось чуть ли не 80 градусов. Его воровали с заводов, пили как крепкий ликер.

Были разные варианты названий, в том числе Baikal и Soyuz. Wostok — ­появилось в самый ­последний момент. Лимонад смешивают вот в таких стальных танках из воды, сахара, концентрата и лимонной кислоты

После рассказов и баек про то, как обстояли дела в 1973 году, Йориса сосватали немецкой фирме, которая в своем российском подразделении производит концентрат для «Байкала». С этой немецкой фирмой уже в Германии на основе исходника разработали рецептуру для Wostok. Надо сказать, что человек, выросший, как я, на «Байкале», скорее всего, сразу заметит разницу. Основное отличие — количество сахара: в Wostok его существенно меньше, да и вкус не такой залихватский, как в прототипе. Йорис поясняет, что у русских вообще нездоровое пристрастие к сладкому. (Европейская кока-кола, к слову, тоже содержит на треть меньше сахара, чем ее русский аналог.) Кроме того, из рецепта пришлось исключить настой зверобоя: в Германии он считается лекарственным средством из-за седативного эффекта, не рекомендуется беременным и продается только в аптеках. Зато Йорис добавил в состав напитка экстракт черного чая для бодрости и исключил всякие консерванты. Получилось что-то вроде классического напитка, но с европейским тюнингом. Как «жигули-пятерка», только с экологически чистым двигателем и подушками безопасности.

С момента появления роковой идеи до первого розлива прошло пять месяцев, за которые и рецепт разработался, и дизайн бутылки был придуман, и бренд зарегистрирован, и производство налажено.

Часть берлинской фотостудии Йориса была тогда завалена коробками с бутылками, рекламными постерами с медведями и елками и стойками с логотипом — девушкой в косынке в стиле соц-арт. Развозили товар в основном своими силами, да и весь маркетинг с рекламой умещался на сайте и страничке в фейсбуке.

Wostok продают и в простых закусочных, и в модных ­кафе по всей Евро­пе — от Варшавы до Парижа. Первыми в продажу вышли два вида: Wostok Tannenwald и Wostok Ferne Früchte; позднее появился лимонады на основе эстрагона и дюшеса

Эта страничка пригодилась не только для того, чтобы сообщать про новости и грядущие вечеринки с Wostok, но и для вполне конкретных маркетинговых исследований. До этого дошло, когда Йорис, окрыленный успехом, решил выпустить еще два лимонада — Wostok-2 и Wostok-3. Вот с этим, последним, и понадобился соцопрос. Он был задуман как зеленая газировка на базе эстрагона. Этакий оммаж нашему «Тархуну», но с секретными ингредиентами и без консервантов. Загвоздка возникла с тем, что европейцы не воспринимают традиционную химическую окраску вырвиглаз, к которой мы привыкли, и нужно было подобрать более натуральный оттенок, но чтобы он не изменялся со временем. Задача оказалась не из легких, и Йорис в лаборатории долго и кропотливо придумывал, как стабилизировать цвет и вкус, а потом использовал всех, кто оказывался под рукой, в качестве тест-группы. Вышел интеллигентный мутный лимонад в лучших экологических традициях.

Что до меня, я выросла на отчаянно приторном, страшно газированном, буйного зеленого цвета «Тархуне», так что деликатная версия Йориса для меня слабовата. Я фанат еще одного его детища, на этот раз абсолютно оригинального про­дукта — Wostok Ferne Früchte. Это совершенно ­гениальная штука. Лимонад «Далекие фрукты» на основе граната, фиников и фенхеля невероятной ассоциативной силы. Делаешь глоток — и все, ты в Узбекистане. То есть у любого человека, который хоть раз был в Самарканде или Бухаре, от одного запаха этой розовой жидкости перед глазами встают картинки среднеазиатских сказок. Эффект такой, что узбекское посольство предложило Йорису этим лимонадом сопровождать показ узбекского кино на Берлинале.

Йорис продвигает не только напитки, но еще и ушедшую советскую натуру. Делает ролики с советской хроникой, где пионеры пьют Wostok, а Хонеккер с Брежневым играют в бутылочку (в качестве бутылочки — Wostok). На рекламных постерах с первым Wostok — елки, развеселые медведи и космические станции, на рекламе второго — минареты, ну и, конечно, тонированные «жигули».