Чем «фермерские» курицы отличаются от обычных?

Бахыт Кенжеев, один из современных поэтов-классиков, закончил в свое время химфак МГУ. А Петр Образцов, научный обозреватель и энергичнейший разоблачитель околонаучной чуши, — его сокурсник. Вместе они сделали книгу «Что нам есть с точки зрения химии» — с ироничным подзаголовком «о невкусной и нездоровой пище».

Она довольно задорно рассказывает про мифы вокруг глютена и холестерина, про суперфуды и жиры, про то, что происходит с продуктами внутри человеческого организма в химическом смысле и даже про то, на какой — с точки зрения химии — посуде лучше всего готовить.

Мы, с разрешения издательства «Ломоносов», публикуем отрывок про то, чем на самом деле «органические» и «фермерские» курицы отличаются от тех, которые продаются в супермаркетах.

Органическая пища, а не неорганическая какая‑нибудь!

Для того, чтобы прокормить население, приходится идти на некоторые жертвы. Понятно, что интенсивное сельское хозяйство по необходимости означает внедрение промышленных методов, то есть производство должно быть масштабным, отлаженным и эффективным. И, увы, нередко это происходит за счет качества. Курица, выращенная на бройлерной фабрике, проводит все неполных три месяца своей жизни в ужасных условиях, о которых любят рассказывать защитники животных. Клетку она делит со своими сестрами или братьями по несчастью. На каждый квадратный метр приходится по 10–12 птичек с обрезанными клювами — чтобы они от тоски не покалечили друг друга. Кормят их, разумеется, на убой (и в буквальном смысле тоже), но еда эта скучна и однообразна. (В состав комбикорма для бройлеров в разных пропорциях входят кукуруза, пшеница, подсолнечниковый и соевый жмых, костная мука, кормовые дрожжи, жир, а также соль, мел, витамины и микроэлементы.)

К слову сказать, никаких гормонов роста курочки не получают — это всего лишь распространенная городская легенда. Что до антибиотиков, то их прописывают птицам в случае болезни, а не всем подряд. В любом случае это не те антибиотики, которыми лечат людей, да и в птичьем организме на момент убоя их практически не остается.

Кстати, интернет (да и обычная печать) изобилует унылыми страшилками про бройлеров, особенно американских. Вот типичный пассаж: «Все еще помнят небезызвестные «ножки Буша». Сейчас они исчезли с прилавков, но в начале 1990-х были весьма популярны. В США бройлера откармливают два месяца, и птица достигает веса 3,5–4 кг». Это вранье. По официальным данным FDA (Food and Drug Administration, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов. — Прим. ред.), средний вес курицы в США при забое — 2,8 килограмма, время откорма — 45 дней, то есть 7,5 недели. Продолжим цитату: «После убоя ее разделывают, и покупатель приобретает в основном нежирную грудку. Жир у птицы откладывается преимущественно в конечностях. Поэтому ножки спросом не пользовались, вот и отсылали их к нам по дешевке. Вообще специалисты советуют не употреблять жировую ткань, кожу и печень, где обычно скапливаются вредные для здоровья человека вещества (это какие же?), а есть только грудинку. Там у бройлеров жира меньше всего. Но этот совет справедлив только при покупке готовой тушки. А какие части тела бройлера использовались для производства, к примеру, куриной колбасы или сосисок? На этикетке этого не прочитаешь. Но все равно наши бройлеры куда безопаснее американских».

Экий забавный текст. Видно, что не очень просвещенному автору позарез как хочется поупражняться в гастрономическом патриотизме. Можем засвидетельствовать, что куриные крылышки (конечности, кстати) — практически национальная еда американцев, а ножки и бедра они тоже уплетают за милую душу. Ну и конечно, никаких «вредных веществ» в курятине со временем не «откладывается», а жир, как известно любой хозяйке, у курицы сосредоточен под кожей и легко удаляется (стоит ли это делать — другой вопрос). Помнится, про «ножки Буша» писали еще чуть ли не в «АиФ», что все они — левые, потому что именно в левую ногу курочкам делают укол антибиотика. Ее‑то нам и «продают по дешевке», а правую оставляют себе. Эту злобную чушь и опровергать не стоит.

Российские курочки выращиваются по общемировой технологии, принадлежат к тем же породам и вряд ли имеют какие‑то преимущества перед импортными, кроме: а) доступности в охлажденном, а не замороженном виде, а также б) такого необъяснимого свойства, как более высокая цена (разве вам не приятно раскошелиться с целью поддержки отечественного производителя?). Увы и ах — и тут мы подходим к важнейшему пункту этой главки — отсутствие движения, скука и однообразный комбикорм делают мясо бройлеров, честно говоря, не слишком вкусным. Речь идет прежде всего о той самой «грудке» (буквальный перевод английского breast, появившийся в новейшие времена), которая в «Книге о вкусной и здоровой пище» 1952 года, согласно русской традиции, называется «филе» или «белым мясом».

Это и есть та самая цена, которую мы платим за доступность продовольствия. Неплохая готовая рубашка стоит, допустим, долларов 30, и сидеть она будет вполне прилично. Но прихотливый покупатель (правда, таких меньше 1 процента населения, но дело в принципе) предпочитает шить ее на заказ, за 100 или 200 долларов. Зачем? Не спрашивайте. Тяга к самоутверждению/выпендрежу — одна из самых мощных движущих сил (перевод для передовой молодежи: драйверов) поведения homo sapiens, исключая разве что буддийских и прочих монахов. Стандартизованная еда без аромата тоже не по душе многим потребителям. Не нравится ему ни безвкусное молоко промышленного производства, ни картонные груши, ни ватная клубника с отсутствующим запахом. Такие вот проблемы стоят перед постиндустриальным обществом.

И общество реагирует на эти проблемы как в старых стихах Андрея Вознесенского, где для решения самых-самых сложных вопросов поэт приходит в Мавзолей Ленина, и прославленная мумия отвечает ему буквально на все эти вопросы. Место присяжного поверенного Ульянова в данном случае занимает рынок, живо реагирующий на появляющийся спрос. При этом, заметим, не обходится и без превульгарнейшего жульничества (перевод для молодежи: развода лохов на бабки).

Пускай не обижаются на нас истинные патриоты, но в этой области Америка в чем‑то сильно опередила Российскую Федерацию. С другой стороны, мы уже усваиваем их опыт достаточно успешно, и фермерские продукты, которые по‑русски спокон веков именовались деревенскими, уже очень даже обжились на полках наших супермаркетов (раньше именовавшихся универсамами).

А теперь разберемся на примере тех же самых курочек.

Взыскательному покупателю, особенно если он принимает на веру многочисленные страшилки о вездесущей «химии», предлагают продукты подороже и как бы почище. Прежде всего это экологически чистые товары, в США (а теперь иногда и в России) именуемые органическими. Предполагается, что «органические» курочки (очевидно, в отличие от «неорганических», то есть фарфоровых, глиняных или высеченных из базальта), свободно бегают по лугам и полям, где ни в коем случае не применяются химические удобрения и пестициды. Они клюют диких червячков, гусениц и семена вольных трав, в качестве прикорма получают зернышки, выращенные на тех же полях, пьют родниковую воду и не получают никаких лекарств, особенно антибиотиков.

На этот счет существуют строгие правила FDA, и производителям лучше их не нарушать — мало не покажется. На «органическую» курицу приходится всего около 1 процента продаж, а стоит она раза в полтора-два дороже обыкновенной. Вкус заметно приятнее, чем у несчастного бройлера, но отнюдь не за счет отсутствия «химии», а за счет свободного выпаса. Кроме того, для некоторых сознательных потребителей имеет значение и то, насколько гуманно содержатся и забиваются курочки (заметим, что в этой позиции, пожалуй, имеется известная доза лицемерия).

Надо сказать, что достоинства «органических» продуктов вызывают у авторов серьезное недоверие, особенно когда видишь на американском прилавке, например, экологически чистые яблоки рядом с обыкновенными, «отравленными». Дело в том, что выглядят они точно так же — без единого пятнышка, без единой червоточинки, все более или менее одинакового размера и идеальной формы. Говорят, что их обрызгивают не какой‑то там зловредной химией, а такими естественными веществами, как эмульсия рапсового масла, моющее средство для посуды, парафиновое масло, спиносад («органический» инсектицид, получаемый из бактерий; используется также в качестве средства от блох для кошек и собак), а то и натуральный раствор природного никотина. В любом случае червячки ими брезгуют, а серьезная наука до сих пор не установила особых преимуществ «органической» продукции.

Разумеется, обычные яблоки содержат пестициды и гербициды — но в количествах столь ничтожных, что о них смело можно забыть. Да и ядовитость их для людей сильно преувеличена. Полагаем, что чиновники из FDA, устанавливающие санитарные нормы, вряд ли напрасно получают свою зарплату. Вот еще пример. Осетр, которого лет тридцать пять назад добывали в канадской реке Святого Лаврентия, был вкусен и недорог, однако, по данным всезнающих СМИ, безнадежно загрязнен ртутью.

Не желая отказываться от этой рыбки, трогательно напоминавшей об отечестве, Б. К. (Бахыт Кенжеев. — Прим ред.), проживавший тогда в Монреале, провел кое‑какие подсчеты, показавшие, что для достижения ПДК (предельно допустимой концентрации в организме) необходимо ежедневно съедать по три килограмма осетрины в течение месяца. На этом его сердце вполне успокоилось, и рыбка продолжала радовать его сердце еще несколько лет, пока не исчезла из продажи из‑за роста спроса на нее в США и Европе.

Для покупателей с тугим кошельком и более спокойными нервами разработаны другие виды наживок, отчасти знакомые и российскому потребителю.

На первом месте — куры на свободном выпасе. Возражений в данном случае никаких: вольные пташки радуются жизни, и мясо их заметно вкуснее бройлерного, хотя некоторым, как мы уже отмечали, и кажется жестковатым. Яйца от таких счастливых курочек в Италии остроумно маркируются как «поднятые с земли». Правда, закон гласит, что под этой маркой разрешается продавать и кур, преспокойно обитающих в клетках, только с открытой дверцей. Ведущей, например, отнюдь не на идиллический лужок, а в закрытый амбар. При этом честный фермер, пожимая плечами, может объяснить, что курочки животные социальные — раз, пугливые — два, так что выходят они из клетки «редко» (читай — никогда), но закон при этом соблюдается вполне буквально.

На втором месте — «фермерские» куры. Это неофициальный термин. Если подумать, разве не все куры выращиваются на фермах, хотя бы и именующихся птицефабриками? Иногда это ни к чему не обязывающее выражение заменяют словами «местного производства» (то есть выращенные в пределах 100 километров от места продажи). Кроме более высокой цены, они ничем не отличаются от обычных. Однако у прогрессивной публики есть свои принципы. Так что если рядовое молоко разлить в старомодные стеклянные бутылки и написать на нем «местное», то кто‑нибудь будет вполне готов заплатить за него втридорога (это реальный факт). Как говорится, красиво жить не запретишь.

Ну и самая, пожалуй, очаровательная уловка — это пометка «выращено без применения гормонов». Фокус, разумеется, в том, что ее можно разместить на любой курице, поскольку гормоны в птицеводстве, как уже отмечалось, не применяются вовсе.