Made in Shunde

Бесконечный Шуньдэ, Шунь-Так на кантонском диалекте, — это часть бесконечного Фошаня, а тот — бесконечный многомиллионный пригород бесконечного Гуанчжоу, столицы провинции Гуандун.

Это все не метафоры. Границы между районами и городами в этом огромном урбанизированном пространстве невидимы, они существуют только в административном воображении.

Когда-то Шуньдэ, расположенный в дельте Жемчужной реки, был известен садами и выращиванием шелковых нитей, которые шли на экспорт в Японию. Сейчас он один из самых индустриальных городов мира.

Дороги тут заполнены примерно поровну легковыми машинами и контейнеровозами, рядом с «порше» едут моторикши. Шоссе и улицы расчерчивают кварталы, которые состоят из многоэтажных домов с решетками на окнах и балконами на каждом этаже, стеклянных отелей и бизнес-центров, бассейнов для рыборазведения и садов, накрытых от птиц черными сетками. И еще из заводов, заводов, заводов, поставляющих все новые и новые контейнеры, которые грузовики увозят к портам Жемчужной реки.

Шуньдэ — одно из мест, которые по-английски называются boomtown, бум-город: населенный пункт, переживший взрывной урбанистический рост. Это центр мебельной и фурнитурной промышленности, и здесь же делается большая часть китайской бытовой техники. Кондиционеры и холодильники, микроволновые печи и посудомойки, электрические и газовые плиты — и много чего еще.

В Шуньдэ находится штаб-квартира и главные заводы корпорации Midea. Ей же принадлежат целые микрорайоны — не только общежития для рабочих, это кварталы с апартаментами и гостиницами вроде «Мариотта» и так далее, и так далее, и так далее. Вы, возможно, даже не слышали о корпорации Midea, хотя продукция под ее брендом продается сейчас и в России. Но вы наверняка имели дело с тем, что она делает. С большой долей вероятности у вас дома есть что-нибудь, что сделано на одном из ее предприятий.

***

В инновационном центре Midea нам показывают электронные чудеса. Многие из них уже внедрены, остальное появится в очень близком будущем.

Бойлер для ванной со встроенным устройством блютус и колонками, чтобы в душе можно было слушать музыку и петь, а главное — использующий теплоту воздуха для нагревания воды.

Холодильник, который через камеры следит за продуктами, их свежестью и вообще наличием (он способен распознавать, что есть в холодильнике, а чего не хватает), выдает на экране подходящие пошаговые рецепты, может заказывать продукты через интернет, рассчитывает диету, исходя из требуемого вам веса собственного тела.

Стиральная машина, которая с тобой разговаривает и сообщает, что ты положил красную, черную и белую футболку вместе, и спрашивает, начинать ли в этом случае процесс.

Стиральная машина, в которую можно засыпать порошок сразу на три месяца, а она сама будет отмерять нужное количество в зависимости от веса принятого грязного белья.

Вентилятор, который уменьшает обороты, потому что со специального браслета у вас на руке поступил сигнал, что вы заснули хорошим сном.

Микроволновка со встроенной камерой и вайфаем — специально, чтобы сразу можно было выложить видео в одобренную правительством соцсеть (или в любую другую, если речь идет не о Китае и Украине).

Схема кухни, все приборы которой управляются со смартфона, весь этот интернет вещей.

И макет умного дома — такие Midea планирует строить и продавать с уже отделанными квартирами, полностью экипированными всей необходимой техникой (и мебелью, конечно).

На такой выставке чудес наглядно видно, сколь многое люди в своей жизни готовы доверить электронике и механизмам, и сложно не подумать о восстании машин. Тут может даже показаться, что для паранойи есть основания и что бунт искусственного интеллекта против естественного только вопрос времени. Но ведь дело в том, что это мы, люди, стремимся к бессмертию и хотим пересадить свой личный разум на более долговечную основу. Если нас и ждет бунт машин, это будет война с самими собой: такими, какие мы есть, с более совершенными нами.

Я больше думал о другом: все это похоже на потемкинскую деревню. Выдачу желаемого за действительное, воображаемых технологий за реально разрабатываемые или успешно и качественно запущенные в серию. Кроме того, много из того, что здесь показывают, впервые появилось не у Midea. Некоторые холодильники Samsung, например, уже несколько лет как стали полноценными медиацентрами, да и умные стиральные машины с голосовым помощником тоже давно не новость.

Но у потемкинских деревень был смысл. Их бутафория предназначалась иностранным послам и австрийскому императору, которые путешествовали с Екатериной, — если не убедить в том, что новоприсоединенные земли уже расцвели под российской рукой, то показать серьезность намерений.

Так и здесь — если не демонстрация способности разрабатывать и самостоятельно вводить в серию передовую технику, то демонстрация ускоренного к этому движения.

Свою целеустремленность Midea еще убедительнее показывает на своих производствах и в центрах НИОКР.

***

Для разработки и проверки опытных образцов новых моделей своих посудомоечных машин Midea построила специальный исследовательский центр. В нем исследуются все аспекты той жизни, которую проведет отдельно взятая машина на кухне, — испытания проводятся по семи десяткам параметров. Везде висят таблички, запрещающие съемку, но, к счастью, запрет почти сразу снимают.

Первая лаборатория — это проверка того, насколько каждый аппарат вообще может называться посудомоечным. В просторной комнате специально обученные (не шутка) люди целый день заняты тем, что профессионально пачкают посуду. Вот стоит высокая стопка белых тарелок, а девушка старательно мажет их взбитыми яйцами с помощью кисточки — так, чтобы не осталось ни одного чистого места. Кроме яиц используются всевозможные соусы, джемы, завтраки из хлопьев и молока, супы «Кэмпбелл», соки и другие субстанции. Рядом вилки, ложки, ножи, бокалы со стаканами — с ними сделают то же самое. Чтобы сделать задачу максимально приближенной к условиям кухни с ленивыми хозяевами, все эти грязные тарелки и столовые приборы помещают в большой духовой шкаф и сушат там два часа при 80 градусах — так, чтобы все прилипло намертво.

Яйца, соусы и прочее — это тоже не просто так. Поскольку на заводе в Шуньдэ производятся посудомоечные машины для всего мира, надо проверить, как аппарат будет справляться именно с теми продуктами, которые типичны для того или иного рынка. Какие для этого используются моющие средства, тоже важно, поэтому в разных шкафчиках стоит то, чем моют посуду в Австралии, в Европе, в США, в Бразилии. Так что в машину, предназначенную для американского рынка, поставят тарелки, серьезно перемаранные подсушенным кетчупом, и испытывать будут на американских бытовых химикатах.

В соседнем помещении посуда погружается в тестируемые машины, и в процессе мойки контролирующие аппараты фиксируют температуру воды, ее давление, потребление энергии и массу других параметров — все тесты проводят по стандартизированным методикам, чтобы результат был объективным и его легко можно было бы выразить цифрами.

В другом помещении дверцы посудомоечных машин открывают и закрывают металлические стержни: таким образом выясняется, сколько таких циклов дверь выдержит. Похожие приборы стоят, например, в магазинах IKEA, вы наверняка их видели: когда на диван давит робот, имитируя то, как человек садится и встает.

То, сколько циклов мойки машина выдержит до первой поломки, тоже изучается экспериментами, как и ее электробезопасность.

Есть помещение, в котором посудомойки помещают в большие металлические боксы, где испытывается, как ведут себя аппараты при разной атмосферной температуре и влажности, — чтобы понять, как они будут работать в странах с разным климатом. Есть лаборатория, где отдельно проверяется надежность разных компонентов.

Есть, наконец, звукоизолированная комната с кучей микрофонов — там измеряется, насколько новая модель шумная, в децибелах.

***

Все современные посудомоечные машины принципиально похожи друг на друга, в них используются примерно одни и те же технологии, у всех есть корзины для посуды, у всех дверь, которая открывается вниз, и фронтальная загрузка.

Схема работы у них тоже примерно одна и та же.

Вода в машину поступает через систему, которая защищает от протечек. В ней два клапана: один всегда открыт и закрывается только в случае внутренней протечки; второй открывается, когда запускается программа мойки.

Вода поступает в машину и смешивается с ионообменной смолой. Она позволяет заместить ионы магния и кальция на ионы натрия — таким образом вода становится мягче. Соль для посудомоечных машин нужна как раз для восстановления свойств ионообменника.

Одновременно с этим процессом электронный блок дает команду нагревательному элементу на подогрев уже очищенной воды. Дальнейший алгоритм работы зависит от выбранной программы, но начинается он все равно с предварительного замачивания с использованием моющих средств.

Во время собственно мойки вода разной (в зависимости от программы) температуры тонкими струйками и под давлением вместе со спецсредствами очищает посуду от остатков пищи и жира. Разбрызгиватели могут вращаться как вокруг общей оси, так и вокруг своей собственной.

Отработанная вода после этого откачивается сливным насосом. Вместо нее закачивается немного воды, которая ополаскивает резервуар, а потом сливается в канализацию.

После этого впускной клапан снова открывается, и заливается чистая вода для ополаскивания. Она работает совместно с ополаскивателем, а количество ополаскиваний зависит от выбранной программы.

После этого модуль управления отдает команду на слив отработанной воды, и она удаляется в канализацию.

Наконец, сушка. Тут есть несколько вариантов. Влага может конденсироваться на стенках резервуара за счет того, что последнее ополаскивание горячее и стенки остывают быстрее посуды. Она может удаляться с помощью потока горячего воздуха. Либо же работает система вентиляторов: один нагнетает воздух комнатной температуры, а второй удаляет пар и лишнюю влагу, которая поступает в холодную металлическую трубку в боковой стенке, превращается в конденсат и сливается в канализацию.

В этом процессе не придумали еще ничего кардинально нового. Постепенно, шаг за шагом, совершенствуются технологии энерго- и водосбережения, логистика корзин для посуды, разбрызгиватели для воды, отдельные этапы алгоритма и программы в общем.

То есть разные марки продают машины с примерно одинаковыми способностями — с поправкой на разные ценовые категории, конечно. Более дешевые способны на меньшее, более дорогие — на большее. Технологии, которые используются только в самых передовых моделях, через короткое время становятся широко распространенными.

Плюс, конечно, дизайн: красота стоит дополнительных денег, потому что по ней можно отличить машины, которые почти полностью состоят из одних и тех же комплектующих. Дизайн создает образ, который психологически сильнее и дороже технологических возможностей.

Европейские, американские, японские компании несколько десятилетий массово переводили в Китай свои производства — так об этом обычно говорится. На самом деле они давали заказы китайским заводам, которые за счет этих заказов росли, приобретали все более и более важные технологии, осваивали все новые и новые производства, накапливали капиталы, превращались в производственные объединения, создавали собственные центры разработок, осваивали маркетинг и дистрибуцию. И логическим образом превратились в международные корпорации, которые стали поглощать другие корпорации — в том числе те, которые размещали у них свои заказы.

Есть еще одно логическое следствие глобальных бизнес-процессов. Если Китай стал универсальной всемирной фабрикой, то нет ничего удивительного в том, что в Китае есть заводы, на которых на одних и тех же сборочных линиях производятся товары совершенно разных марок. Это выгодно: разместить заказ там, где товар научились делать качественно и в необходимых гигантских объемах, даже если на том же самом заводе размещены заказы твоих прямых конкурентов.

Правда, не все заводы производят при этом технику и под своей маркой тоже — как делает это Midea.

***

То, насколько глобальны возможности одного отдельно взятого завода одной отдельно взятой китайской корпорации, видно даже не по заводу посудомоечных машин, а по заводу микроволновок. Midea принадлежит крупнейший в мире.

500 000 квадратных метров, 34 линии сборки, на складе может одновременно находиться миллион готовых единиц, непосредственно к складу могут стыковаться одновременно 58 контейнеров, предельная мощность отгрузки — 150 000 печей в сутки, а за год завод производит 33 миллиона микроволновок.

Я пробовал узнать, сколько всего микроволновых печей производится в мире за год, но в открытых источниках актуальной и точной информации не нашел; у меня даже сложилось впечатление, что этого никто не знает доподлинно. Известно, что в 2013-м общий мировой выпуск, по приблизительным подсчетам, составлял 70–75 миллионов штук; с тех пор он вряд ли изменился кардинально.

Но вот еще три факта. Еще совсем недавно больше половины всех микроволновок мира производила китайская компания Galanz. В 2016 году она запустила первую в мире полностью автоматизированную линию сборки микроволновок с максимальной мощностью 100 000 штук в сутки; умножьте на количество дней в году — цифра сопоставима с мощностью завода Midea. А самое интересное — завод Galanz тоже находится в Шуньдэ.

Два завода в одном и том же китайском городе производят около 85 процентов всех микроволновок мира — для всех его континентов. Когда на заводе Midea я смотрел на подвесные карусели с сотнями внутренних камер микроволновок, на длинные линии конвейеров, где печи начиняли проводами и системами управления, а особенно на складе, том самом, вместимостью в миллион, я вспоминал не столько Великую Китайскую стену, сколько терракотовую армию. В китайском народе есть что-то такое, что позволяет дисциплинированно тиражировать вещи в гигантских объемах, в беспрерывном производстве он чувствует себя в своей стихии.

Практически все китайские производители начинали как OEM — original equipment manufacturer, оригинальный производитель оборудования. Это заводы, которые делают технику по документации заказчика, и тот продает ее под собственной маркой. И до сих пор большинство производителей бытовой техники и электроники в стране продолжают работать в том же статусе.

Многие работают уже как ODM — original design manufacturer, производитель оригинального дизайна. Это заводы, которым сторонние марки заказывают не только сборку, но и разработку бытовой техники — от дизайна до технической документации.

(Торговая марка в современном мире вообще становится чем-то виртуальным. Можно вспомнить, например, бренд Bork, который представлял себя немецкой компанией, но на самом деле был придуман в России для российского рынка и не имеет собственных производств. Точно так же нет собственных производств у таких известных у нас и тоже придуманных в России марок, как Redmond, Supra и Vitek, работающих в другой ценовой нише. Границы между брендами порой существуют только в воображении — как административные границы между отдельными городами в гигантском мегаполисе Гуанчжоу.)

Но Midea, а также Galanz, Haier и некоторые другие компании шагнули вперед, занявшись собственными разработками, и перешли от стадии «сделано в Китае» к стадии «создано в Китае». Сделали они это и потому, что растет внутренний спрос внутри страны, и потому, что тоже хотят контролировать цены на конечную продукцию, иметь возможности, например, для демпинга, чтобы завоевывать рынки. Завод микроволновок Midea уже далеко не только обыкновенная сборка из комплектующих. Компания сама разрабатывает свои модели, производит трансформаторы, печатные платы и магнетроны (приборы, генерирующие микроволны) — ну и собирает от и до, конечно.

А в выставочном зале собственные модели стоят рядом с теми, что тоже производятся здесь: Panasonic, Sharp, KitchenAid, Bosch, Siemens, Electrolux, General Electric.

Мастерская делала крышечки для пластиковых бутылок. Обычные крышечки из пластмассы: белые, красные, зеленые, синие, черные. Два десятка этих крышечек сейчас показывают в музее, который находится в центральном офисе компании. Рядом — шурупы, болты, гайки, которые предприятие стало делать чуть позже.

Там же показывают два инструмента из мастерской: молоток, паяльная лампа и отвертка, самая обычная отвертка с кустарной деревянной ручкой, примитивный — натурально примитивный — маленький станок, похожий на тиски. Рядом — макет собственно мастерской: небольшой сарайчик с самодельными верстаками.

А дальше — история сорока девяти лет упорства, труда, терпения, успеха.

В семидесятых мастерская выросла в завод автозапчастей. В 1980 году компания стала делать вентиляторы. Через пять лет — кондиционеры. В 1999-м у Midea было уже несколько заводов — было запущено производство микроволновых печей, кулеров, посудомоечных машин, газовых плит. В 2007 году Midea создает совместное предприятие с белорусским «Горизонтом». 2008-й — первое поглощение: компания купила китайского производителя кухонной техники Little Swan. К 2010-му годовые продажи Midea достигли 14 миллиардов долларов. В 2014 году был основан исследовательский центр для собственных разработок техники для умного дома. В 2016-м компания приобрела 80 процентов подразделения корпорации Toshiba, которое выпускает бытовую технику. И в том же году поглотила крупнейшего мирового производителя промышленных роботов, немецкую компанию KUKA. Эти роботы собирают автомобили BMW, Ferrari, Volkswagen, Audi, Ford, Tesla и Porsche, работают на заводах IKEA, Nestlé, Coca-Cola — и на заводах Midea, естественно.

От маленькой мастерской — к глобальной корпорации с заводами во Вьетнаме, Белоруссии, Египте, Аргентине, Бразилии и Индонезии, от 5000 юаней — к 31,5 млрд долларов рыночной капитализации, от 23 сооснователей — к ста тысячам сотрудников по всему миру, и все это за неполные полвека.

Я ходил по этому музею, смотрел на первые вентиляторы и микроволновые печи Midea, смотрел на фотографии посетивших завод министров и членов Политбюро ЦК КПК, на снимки отчетно-выборных собраний и церемоний открытия новых заводов, на все эти вехи большого пути — и не мог не думать о том, как все это было представимо в моей собственной стране. Как это было возможно и не случилось: партсобрания и забаненный гугл, но работающие заводы и новые технологии, скучно, но продуктивно.

Китайская экономика выросла благодаря дешевому массовому производству. Сделать не очень хорошо, чтобы вещи ломались и можно было сделать новые и продать их. Благодаря этому всегда есть оборотные средства, которые можно пустить на то, чтобы делать вещи качественнее и продавать дороже — и так получить еще больше оборотных средств, и пустить их на развитие, и так круг за кругом, дойдя до покупки зарубежных технологий и разработки собственных.

Мы улетали в Москву из Пекина, и в аэропорту у выхода на посадку было полно розеток. Я хотел подзарядить телефон, но ни одна розетка не работала. Нет, работала одна, но была занята: китайский парень подзаряжал свой ноутбук, прижав вилку к розетке тележкой, потому что и эта розетка сбоила. То есть розетки уже как будто были в избытке, но их все равно что не было. Зато это можно переделать, дать заработать поставщикам розеток и проводов и электрикам, тогда будет работать уже половина розеток, и идеал будет все ближе и потом осуществится. А глядя на то, какими темпами все в Китае развивается, даже не сомневаюсь, что это будет совсем скоро.

Китайские пассажирские самолеты уже через пару лет будут регулярно летать. А Midea, например, уже не боится выходить под собственным брендом на внешние рынки. В России она пока продает свои модели нижнего и среднего ценового сегмента, но через пару лет придет сюда и с более дорогой техникой: когда марку будут больше узнавать.

***

А вот короткое видео про то, как на заводе Midea делают посудомоечные машины.