Крючок в глазу
Выражение лица у него — как у известного мальчика, который украл лисенка и героически не показывал вида, пока лисенок под рубахой терзал его грудь. (Не показывать-то не показывал, но все же был какой-то намек, так ведь? Как говорят, что уксус в салате «практически» не чувствуется.) Если уж не лисенок, когтящий грудь, то хотя бы камешек в (почему-то всегда остроносом) ботинке. Или, как говаривал незабвенный Джоуи Триббиани, «у меня в глазу рыболовный крючок, и мне это нравится!» Короче — страдание, более или менее успешно сдерживаемое. «Добрый день, уважаемые. Уже готовы сделать заказ?» Это я о мужчине-официанте.
Точнее, о восточном мужчине. Еще точнее — об условно ближневосточном, начиная примерно с уроженцев Астрахани. (Вполне возможно, что у дальневосточных тоже крючок или даже целая лисища, но по самурайским лицам сложно читать.) Еще уточнение: это когда он вынужден обслуживать женщин без мужчин. Особенно если женщины эти не настоящие серьезные дамы, чей статус уже в чем-то приближается к нормальному, мужскому, а так, финтифлюшки. К тому же финтифлюшки еще и капризничают.
Мы будем мохито, только без сахара, и лед отдельно. Еще салат из помидоров и харчо, только без томата. И пусть он будет очень горячий. Вы скажите на кухне.
«Конечно, я скажу на кухне, — отчетливо читается на его вроде как непроницаемом лице («практически» без уксуса, вот именно), пока он уточняет, весь ли это заказ, и скорбно убирает меню. — А они мне скажут…» Примерно в духе анекдота про кинжал в качестве «чего-нибудь остренького». Что ж, наверняка так и скажут. А потом еще и добавят — когда выяснится, что суп недостаточно горяч и его надо перенагреть. А уж когда любительница несладкого мохито, придирчиво проверив, не забыли ли про ее просьбу, потребует сахарницу… Бедняга даже иронично вздернуть бровь — и то не сможет: мешает рыболовный крючок.
На лекции про особенности японской культуры я слышала, что японцу, если он вдруг захочет подчиниться женщине как госпоже, нужно проделать сложную внутреннюю работу: например, представить себя ее ребенком. Не знаю, правда ли это, но уверена, что у восточного (начиная примерно с Астрахани) мужчины-официанта, обслуживающего парочку финтифлюшек, внутренняя работа кипит, как у бригады стахановцев в забое. Нам, финтифлюшкам, стоило б быть снисходительней.
