Треск трески

В Лиссабоне главное — не переусердствовать с порто. Пейте местное винью-верде, молодое беленькое, это прелесть что ­такое. «Зелено вино», если дословно, как в сказке. А с едой не заморачивайтесь — что дадут, то и ешьте. Молодой сыр, сардинки жареные или еще какую ерунду. Пирожки с бакаляу там на каждом шагу продаются, очень вкусные. А еще такие маленькие пироженки с заварным кремом.

Самые лучшие — в районе Белем, рядом с монастырем Святого Иеронима, там такая старая кондитерская… Про эту кондитерскую — Fábrica de Pastéis de Belém — тяжело не узнать: про нее взахлеб пишут все путеводители. Узнается по числу 1853, выложенному камешками на мостовой, — год основания.

Мы попали в редкий момент, когда у стойки не толпилась очередная группа интуристов, не успели проникнуться ажиотажным спросом и купили всего штуч­ку. Штучка была вкусна, ничего не скажешь. Не знаю, какой там секретный ингредиент; скорее всего, просто магия старого бренда.

Через час я зашла в кафетерий Морского музея купить бутылку воды, и там тоже были такие корзиночки, причем оказались вроде как даже получше знаменитых, совсем не приторные. А еще там было нарезанное кирпичиком что-то, что оказалось пирогом с той самой бакаляу — треской, выловленной где-то в Белом море, а потом засоленной, высушенной и заново размоченной. Привет от тех времен, когда португальцы еще не научились делать консервы, но умели строить ­корабли и открыли, например, Бразилию. Друзья провожали меня напутствием питаться пирожками с бакаляу, и я его купила. Пирог не подвел. Нежный, тающий, как бабушкин «Наполеон», только с рыбой.

Следующая неделя прошла так. Я заходила во все закусочные и просила пирожок с бакаляу. Мне говорили: «Нет». Или говорили: «Вот», — и ты­кали пальцем в скукоженные, замученные фритюром котлетки. «А, спасибо. Мне вот это», — говорила тогда я и тыкала пальцем в очередную корзиночку с кремом.

Пироженки были ничего так пироженки. Некоторые — так даже интересные: с рьяной вишенкой посередине или совсем маленькие, как крышки от пивной бутылки, и вроде как привяленные.

Но рыбный пирог из несча­стного кафетерия так и остался непревзойденным, даже близ­ко. То есть надо бы вернуться в Морской музей и проверить — ну а вдруг его там не будет? Вдруг это вообще был какой-то разовый всплеск неизвест­ного гения? Лучше продолжать искать.