ЗОЛОТАЯ ТЫСЯЧА
Включить ингредиенты
Исключить ингредиенты
Популярные ингредиенты
Тип рецепта

Такие пироги

Роман Лошманов о том, чем кормят в православных лавках и трапезных
Реплика Лошманова. Такие пироги фото
Фотограф
Роман Лошманов

Я атеист, но во время прогулок по Москве и в путешествиях люблю заходить в церкви и монастыри. Долго в храмах мне находиться неловко. Меня привлекает сила идей, благодаря которым стала возможна их отделенная от внешнего мира красота. Но еще больше я ощущаю чуждость невысоким суеверным правилам, которыми облечена церковная жизнь.

Зато церковные трапезные и лавки не вызывают у меня ни малейшего стеснения — напротив, сильнейшее любопытство: что сумела сохранить русская кулинарная традиция вопреки тому, как с ней поступил двадцатый век. Особенно мне нравятся пирожки.

Совершенно замечательные делают в Алексеевском монастыре, недалеко от метро «Красносельская». Причем впервые я с ними познакомился не там, а в Сокольниках: монастырь держит у Майского просека ларек, перед которым в любое время года очередь — и все за выпечкой. Пирожки эти с тонким, чуть суховатым тестом вкусны и горячими, и холодными. Время от времени на ларьке появляются объявления о вакансии пекаря, но на качество выпечки это никак, к счастью, не влияет.

Я знаю, что в Высоко-Петровском монастыре пирожки вкуснее, чем в Рождественском, хотя и там, и там их делают примерно одинаково, на пышном тесте. Только в первом случае они полны жизни, а во втором — как будто еще не рождены.

Неплохи пирожки в храме Никиты Великомученика на Старой Басманной. Так себе пекут в Зачатьевском монастыре. Ничего особенного в тех пирожках — хоть с брусникой они, хоть с грибами, — которыми торгуют у Преображенского кладбища, на лотке, который относится то ли к православному храму святого Николая, то ли к его восточной части, где служат старообрядцы-поморцы. Зато чудо как хороши ягодные пирожки в старообрядческой (белокриницкого согласия) трапезной у Рогожского кладбища — и смородиновые, и клюквенные, и постные, и скоромные.

Недавно зашел в лавку при Елоховском храме: Великий пост — но там кроме пшеничной колбасы и растительных пельменей, плюшек с маком и пирожков с яблоками и рыбой официально продают пирожки с мясом и курицей. Честно сказать — одно название, а не пирожки, сделаны так, что лишь бы были. Зато я купил там песочное — похожее на курабье — печенье с подсолнечными семечками, которое делают в звенигородском Саввино-Сторожевском монастыре. Рассыпчатое, легкое — когда я пил с ним чай, вспоминал, какой же правильный в том монастыре хлеб и квас.

В Ростове Великом, городе, по горло заросшем бурьяном, совершенно негде есть: общепит как будто соревнуется, кто хуже всех готовит. Единственное приличное место — лавочка при дальнем Спасо-Яковлевском монастыре: ох, какие же там делают пирожки с вишнями!

А вот возле столовой Троице-Сергиевой лавры пахнет так уныло, застойно, что заходить не хочется совсем. Или был случай в Муроме: решили мы с детьми пообедать в трапезной самообслуживания между Троицким и Благовещенским монастырями. Там и сбитень, и квас, и грибные щи, и рыбные пельмени, и много другого русского народного — но до чего же невкусным, убитым все было. Еще продавались сухарики, освященные на мощах Петра и Февронии. На них я совсем застопорился: что с ними делать? Можно ли их есть — или они нужны для наружного применения?

Тогда же, в Муроме, я задумался о парадоксе православного отношения к еде. Человек должен есть не ради угождения чрева и вообще может по идее легко и с радостью перейти на акриды и другой подножный корм, потому что алкать он должен другой, духовной пищи. Но ведь если еда дана тем, в кого верят, взращена человеческим трудом во славу его, — где же уважение к чужому и собственному труду и любовь к тому, в кого верят? Что же получается — даже если человек делает свою поварскую работу со всей серьезностью, то в глубине души он потаенно ею пренебрегает? Или, быть может, в одних местах принимают во внимание одну часть парадокса, а в других — другую?

Но, поразмышляв, понял, что мне, далекому от православия, разбираться в парадоксе незачем — не мое это дело. Так что я просто ищу, где вкусно.

Вот, например, с год назад я заприметил высокое — надо рвом — решетчатое окошко на Варварке, в здании бывшего Знаменского монастыря. На его подоконнике с внешней стороны стоял чайник с чашками: сначала я не мог понять, как они туда забрались, потом заметил мостик, перекинутый через ров к деревянной двери. На недавней прогулке мы с детьми зашли в эту дверь, где обнаружилась небольшая православная пирожковая. И вот что я скажу: замечательные там к чаю делают коврижки: сочные, мягкие, пряниково-повидловые, съел одну — рука тянется за другой. Я и с собой купил.

27.03.2016