Котлеты из окуня с зеленью

Представьте, что Безумный Шляпник перешел от чаепитий к котлетам. Вот это я. Те же горы бессмысленно грязной посуды, шум, дым и ощущение полного зазеркалья. И в эпицентре этого хаоса я колдую над палкой мороженого окуня, надеясь, что он сам собой превратится в ужин.

Обычно я пишу истории по мотивам потребления пищи, а не ее приготовления. Иначе это всякий раз были бы не нежные арабески, а трэш-хорроры при участии летающих ножей и огненных столпов. Так что, считайте, это моя первая исповедь. Она будет честна и ужасна, как книги в эпоху романтизма.

Начнем с того, что рыба. Она была, во-первых, неразделанным мороженым окунем, а во-вторых, я не умею ее чистить. Я колола окуня ножом и раздирала его ножницами, а он в отместку старательно тыкал в меня костями и чешуей. Я пожалела, что не обзавелась перчатками (а про то, что существует филе, я вообще молчу). Даже боюсь представить, каков этот окунь был бы в живом виде – у живых еще больше мотивации к сопротивлению.

С горем пополам я, наконец, отделила съедобное от несъедобного и с содроганием отметила, что второго несравненно больше. А первого катастрофически мало. А через полчаса мне нужно кормить семью из мужчин, оставшихся мне в наследство от уехавшей отдыхать мамы. Так как размораживать что-то другое было поздно, а бежать в магазин за чем-то другим было стыдно,  я смирилась и решила бороться своими силами.

Прежде всего, я вспомнила, что в котлеты можно добавлять хлеб, и это меня чуточку спасло. Однажды нас обманули перронные тетушки и подсунули в поезд целую куриную ногу из хлеба, так что это еще ничего. Потом я судорожно стала наталкивать в яростную мясорубку все, что попадалось под руку. Четвертинка красной луковицы. Половинка обычной луковицы. Полпакета салата. Чесночный зубчик. Черный перец. Уфф.  Ингредиенты моего демонического пира летели во все стороны и налипали на стены.

Когда удивительного вида масса приобрела достаточный вес, я почти расслабилась, а зря. Далее следовал не менее разрушительный и увлекательный этап формирования аморфной липкости в уверенную устойчивость. Отклеив с пальцев котлеты, я, наконец, препоручила их пламени. Сожгла, кстати, только слегка.

Папа с дедушкой хвалили. А я чувствовала себя как вернувшаяся из страны чудес Алиса, которая перед этим падала и падала, и все кругом летело и разбивалось к чертям.