Жизнь пасечника

«С такой погодой о большом меде в средней полосе речи уже не идет — сохранить бы семьи». Пасечник Дмитрий Бойко держит в руках подушку, пахнущую прополисом. Подушкой как периной улей утепляют весь год и убирают ее только в жару. Сейчас все по-другому — этот год оказался для пчеловодства едва ли не самым страшным за последние полвека. Мы гуляем с Дмитрием по его ферме рядом с Приокско-Террассным заповедником, изучаем привычки пчелиных семей и слушаем трагическую историю про холодное лето 2017-го, когда все пошло наперекосяк.

Семья — это, говоря понятным языком, рой, живущий скученно в одном месте. Живет он по строгому кодексу и состоит из матки, трутней и рабочих пчел.

Рабочих пчел в семье подавляющее большинство. Все они женского пола, ежедневно трудятся и день на сороковой умирают, стараясь это сделать подальше от дома, чтобы не усложнять жизнь сородичам: пчелы самостоятельно чистят улей от помора, но на это уходит много сил.

Рабочие пчелы делают все: собирают нектар и пыльцу, убирают в улье, осушают мед, выстроившись в ряд как на параде и вентилируя улей крыльями, кормят личинок, а с наступлением холодов бескомпромиссно изгоняют трутней прочь.

Их, мужских особей, в семье мало, считаные проценты. Они нежны, прожорливы, жужжат громче рабочих пчел, не работают и лишены жала, место которого занимает совокупительный аппарат. Трутни нужны лишь для того, чтобы вовремя оплодотворить матку. Во время брачного периода матке зараз может понадобиться десятка два трутней, и это будут счастливчики. Оплодотворив матку на лету, они оставляют в ней свой половой орган, после чего замертво падают на землю. Остальным трутням не повезет — с первыми морозами их выгонят из дома и не пустят назад: рабочие пчелы-стражницы будут охранять вход в улей, до тех пор пока трутни насмерть не замерзнут.

И наконец, матка. Она — КОРОЛЕВА УЛЬЯ — возглавляет улей, отвечает за продолжение рода, живет дольше всех и обладает беспрекословным авторитетом. Если в семье оказываются две или больше маток — это ненормальное и нехорошее состояние, и значит, что семья в ближайшее время отроится. Говоря проще, разъединится — большая часть летных пчел уйдет прочь вместе со старой маткой. На этом история одной семьи закончится.

Роение — процесс образования новой пчелиной семьи, когда часть насекомых, возглавляемых маткой, повинуясь инстинкту размножения, улетают за новой жизнью. Причины ройки могут быть разные: теснота в улье, две и более маток или развращающая лень в период межцветенья, когда в июне случается перерыв во взятке. Взяток — это то, с чем пчела возвращается в улей: нектар и пыльца.

Дмитрий объясняет нам, что роение — это большая проблема для пчеловода: «Как отцвел этот барбарис и до начала цветения малины взятка практически нет. Когда у пчел перерыв, они от безделья любят входить в роевое настроение. Чем это плохо: когда пчелы роятся, семье не до меда. Она думает только о том, как бы ей поделиться и свалить. Как говорят пчеловоды: рой ушел и мед ушел. Я — пчеловод выходного дня и следить за ними все время не могу. А сбежав, они прививаются в разных местах, где захотят, и, например, снимать рой с верхушки той высоченной ольхи я не буду.

Проще, используя какие-то приемы, не допустить роения совсем или вызвать его искусственно. Рой уходит обязательно, когда вылупилась новая матка. Он может уйти еще тогда, когда пчелы только запечатают маточник (ячейка, где зреет личинка матки. — Прим. ред.) — на 18-й день. Между тем какое яйцо будет заложено — разницы нет. Все яйца одинаковые. Пчелы просто формируют другую среду для будущей матки и кормят эту личинку по-другому. Их может быть две или больше, на всякий случай. Пчелы сознательно выращивают свою будущую матку и в итоге выберут из них лучшую.

Если матка в семье была одна, и она сбежала с роем, либо просто потерялась или погибла, то надо ждать, пока выведется новая, или подселять другую. В этом году я решил попробовать новую немецкую породу. Купил четыре плодные матки. Чувствовал: из-за погоды что-то может случиться. Накрыл матку на рамке с медом специальной сеткой и в таком виде отправил в улей. Так пчелы прогрызли соты с другой стороны, проникли внутрь и убили матку. 800 рублей на ветер. Из четырех маток приняли только одну. У пчел своя логика, они инопланетяне. И если ты умудришься понять эту логику и адаптировать ее в окружающую среду — будет успех.

Когда тебе надо подсадить новую матку в семью, где старая по какой-то причине плохо червит (то есть откладывает яйца. — Прим. ред.), или ты сам знаешь, что она старая и не хочешь идти с ней на зимовку, ты вылавливаешь эту матку и давишь. Семья чувствует, что она сиротеет, а ты через несколько часов подсаживаешь к ним новую матку в маленькой клетке. А дальше как пойдет: могут принять, а могут не принять.

Еще есть такой прием. В улье вылавливают старую матку, убивают ее и под колпачок кладут вместе с новой. Феромоны старой матки сохраняются до трех дней, новая пропитывается ими, и таким образом пчелы принимают новую матку за старую.

У каждого пчеловода в сезон семьи отпускают несколько роев. Когда рой собирается убежать, он вылетает, группируется возле улья и выпускает разведчиц — несколько пчел летят в разных направлениях и ищут место, где бы они могли поселиться. Разведчицы возвращаются через несколько часов и рой сбегает. Находит в лесу дупло и преспокойно там живет до холодов. Но шансов выжить в зиму у них немного».

Пчелы, несмотря на строгую иерархию в семье и серьезную заботу о личинках, равнодушны к окружающим. Мы для них все на одно лицо. У пчел пять красивых глаз — два сложных и три попроще, но они не узнают хозяина. На пасеке может работать кто угодно — хоть сам пчеловод, хоть наемные рабочие. Главное — ловкость рук и плавные движения. Говорят, что пчелы не любят пьяных, но, скорее всего, их возбуждает не запах алкоголя, а неосторожные движения. Дмитрий показывает фотографу Марине улей. Пчелы сначала не реагируют, но спустя несколько минут их тембр начинает меняться.

«Слышишь, изменился гул? — говорит Бойко. — По гулу можно понять: собираются жалить или нет. Есть такой способ искусственного роения по методу Таранова, так если его применить в неправильное время, то они загонят в дом всю деревню. Работать будет невозможно, хоть в костюме и сапогах, хоть с дымом. Даже мой тупой индюк сразу зайдет в птичник. Если я растревожу пчел, сознательно или по ошибке, то тут полпасеки встанет на крыло, и тогда достанется всем — и индюку, и уткам, и козам, и соседям. Пожалуй, разве что черная коза от них пострадает больше, чем белая. Просто потому, что у пчел цветное зрение. Успокоятся они сами. Период отбора меда у них, конечно, отличается некоторой агрессией. Хотя если соблюдать правила, то эту агрессию можно свести к минимуму. Я видел ролик, в котором мед выдували из сот садовым пылесосом. Я однажды тоже так попробовал, но через полчаса об этом узнала вся деревня. Пчелы разлетелись и были жутко злые.

В пчелиной семье все по делу. Например, у летка (вход в улей. — Прим. ред.) сидят в карауле старые пчелы. И если ты пройдешь и нарушишь их покой, то именно старые пчелы будут стремиться воткнуть в тебя жало и тут же погибнуть. Чтобы не пропасть зря.

Лужков пытался у нас в Калужской области возродить среднерусскую пчелу. У меня были когда-то две такие семьи. И сейчас у меня не мирные семьи, но вот эти лужковские по сравнению с моими просто звери. Это как Владимир Этуш в «Кавказской пленнице»: «Слушай, ничего не сделал, просто вошел». То есть ты только крышку приоткрываешь, а они уже говорят: «Ж-ж-ж». И ты отвечаешь: «Не, ребята, я к вам не пойду».

Одна такая семья заставила меня в декабре бегать по снегу вокруг теплицы. Я решил ее уничтожить, так не смог даже забрать мед, с дымом, без дыма — они били все живое. В деревне летом бывает много детей, и я решил, что держать таких злюк опасно и что уморю эту семью, когда наступит –10. Сброшу их на снег, а рамки заберу для других семей. Происходило это так: я стряхивал рамку на снег, часть пчел, несмотря на мороз, из последних сил начинала меня атаковать, и я бежал вокруг теплицы, чтобы они по дороге замерзли. Так я бегал 12 раз. Больше с такими семьями работать не хочу».

Дмитрий объясняет нам, как устроен улей. Внешне он выглядят довольно просто: корпус — пчелиное жилище, который неделя за неделей к разгару лета наращивается прямоугольными ящиками-магазинами, как конструктор. В ящиках в сложном строгом порядке установлены рамки с сотами, чем больше меда, тем больше приходится ставить магазинов. Обычно, чтобы в конце медосбора снять верхний уровень, Диме приходится вставать на табуретку. Прошлым летом этой пасеке не хватало магазинов, сейчас ими плотно заставлены сарай и подвал, где стоит большая сверкающая медогонка. Мы идем смотреть на медогонку, по дороге Дмитрий рассуждает о последствиях холодов:

«В 2017-м сложилась уникальная ситуация, когда практически без взятка прошло полтора месяца. Это очень много. Кто-то надолго зароился, какие-то семьи затрутовели. Есть такое состояние: семья-трутовка. Это когда одна или несколько рабочих пчел вдруг начинают вместо матки сами откладывать яйца. Делают они это беспорядочно и в основном откладывают трутня. Такие пчелы работать не станут и будут себя вести агрессивно по отношению к соседям, эта семья подлежит уничтожению. Можно забрать из нее несколько летных пчел, но остальных придется убить. Берешь улей, грузишь его на тачку, вывозишь метров за 100 в лес, стряхиваешь всю пчелу на землю — и все. Они будут сидеть на одном месте и сдохнут от голода. За прошедшие десять лет я трутовку видел два раза, а в этом году у меня затрутовили сразу четыре семьи.

Очень сложный год. В средней полосе БОЛЬШОГО меда не будет. Говорят, что есть в Нижегородской области, в Сибири и в Челябинске все хорошо. Страна большая, рынок отрегулирует эти потоки, главное, чтобы фальсификата не было. Выявить фальсификат практически невозможно. Это же не продукт, внешне похожий на мед, обман заложен на стадии кормления пчел: это тоже мед, только пчелы, его выработавшие, едят не нектар с пыльцой, а бесполезный сахарный сироп».

Что делать, если захотелось стать пчеловодом? «Человек, начинающий с нуля, должен найти себе учителя-пчеловода, который покажет ему азы. Либо долго и нудно сидеть в интернете, отсматривая видеоролики. Но это не одно и то же — из рук в руки наука пчеловождения передается гораздо быстрее. Начинать надо с покупки пчелиной семьи, либо с так называемого пчелопакета: та же семья, только поменьше».

Бойко занимается пчелами уже одиннадцать лет. «Спросишь теперь, зачем я в это ввязался? — говорит он. — Это история про мою семью, частично это и история нашей страны. Мой прадед занимался пчелами. В конце 1920-х с раскулачиванием ему пришлось бросить это занятие. Они с семьей бежали из Орловской области в Московскую, где он уже больше трех-четырех семей не держал. Дед погиб в 1943-м, тут в Серпухове лежит у Соборки (Соборной Горы. — Прим. ред.). А мне почему-то пришло в голову возродить семейное дело.

Но я не считаю себя опытным пчеловодом. Уходить на вольные хлеба, только на пасеку, я бы не рискнул. Вот выпадает такое лето как сейчас, и что? В возможность страхования сельскохозяйственной деятельности я не верю. Но для тех, кто рассматривает пчеловодство как заработок, могу посчитать. Если в месяц нам нужно 50 тысяч рублей, то мы должны продавать ежемесячно в розницу (оптом дешевле) 100 килограмм меда, в год — тонну двести, а столько нам дадут 30 зимовалых семей. Это средняя пасека, которая потребует с мая по август трудозатрат в два-три рабочих дня в неделю.

Я рыбак, я охотник, я грибник. Для меня эти истории важны. Люблю общаться с природой напрямую. Пчеловодство сродни охоте и рыбалке, и адреналина там тоже хватает. Я практически перестал ловить рыбу, после того как всерьез увлекся пчеловодством. Вот, например: два улья открыты, скоро гроза, у тебя масса работы, и тут ты с грохотом роняешь рамку с сотами — а пчелы не выносят резких движений. Начинается кошмар.

А еще пчеловодство — это довольно сакральное занятие. Это игра в шахматы с природой, с длиной партии в календарный год, где на твоей стороне знания, опыт, передовые технологии. А в соперниках — погода и пчелы. И ты понимаешь, что если сделаешь вот так, так и так, то должно получиться, по идее, это, это и это. Но мало того что наш климат все более непредсказуем, ведь и пчелки постоянно тебя удивляют. Потому что вместо этого и этого получилось то и то. И ты думаешь: ничего себе. Это соперник, который всегда интересен своей непредсказуемостью. И, кажется, меня это всерьез затянуло».