Крючкотворы

Платная рыбалка — как беспроигрышная лотерея.

Эффекта неожиданности тут не получается. При любом раскладе и настроении фортуны ты уйдешь с рыбой.

Что, может быть, неромантично, но очень практично.

Около полудня мы покинули столицу и поехали в Подмосковье смотреть, как клюет на приманку предоплаченная рыба.

Серое, как перо голубя, небо, тоскливый пейзаж за окном. Какая тут рыбалка в рабочий полдень? В среду.

И тем не менее. Уже издалека мы увидели полдюжины рыбаков в разноцветном камуфляже, неподвижно и сосредоточенно сидящих над лунками.

***

Пруд, который мы посетили, наполнен рыбами всех мастей: тут водится щука, окунь, карась, сазан, форель, сом. Главная достопримечательность пруда — белуга в 120 килограмм. Ее истерзанная крючками физиономия красуется на фотографиях охотников-рыболовов. Белуга привычно и несколько устало позирует фотографу. Поймать и забрать домой ее не разрешают. Рыболовам положены все остальные рыбы. В день в пруду вылавливают порядка ста килограмм трофеев. Самый ходовой товар на пруду — форель.

Первым встреченным рыбаком при ближайшем рассмотрении оказалась женщина. Надежда. Винтажная шапка «Лыжня Московии», безразмерный рыболовный наряд. Красное от мороза лицо. Донская казачка из Домодедово. Рыбалкой увлекается с детства: ­несмотря на запреты, убегала за братом и отцом на реку, смотреть. Говорит, что без рыбалки жить не может. У ее ног в снегу — три рыбины. Лежат неподвижно. Явно хватит на обед дружной трудовой семьи.

— Я смотрю, рыбы достаточно, зачем вам столько?

— У нас в семье рыбу, кроме меня, вообще никто не ест. Даже коты и собаки. Но это азарт. Остановиться крайне трудно. Каждый свободный час от работы и семьи мы с мужем проводим на рыбалке. Вон, кстати, и он сам.

Недалеко от Надежды сидит мужчина в куртке расцветки Autumn Leaves. Комментирует жену, не вынимая сигареты изо рта. Меня эта манера курить всегда восхищала. Есть в ней какой-то шик. Кричит: «Рыбалка — это болезнь!» И продолжает подергивать удилищем и сигаретой. Получается в такт. Надежда продолжает рассказывать. Делится рецептом засола рыбины: одна часть сахара, две части соли. Натираешь смесью рыбину, закручиваешь в ткань и ставишь в холодильник. Через три дня можно есть.

— На что лучше всего клюет форель?

— Работает и блесна, и крючок. На крючок насаживается наживка: хорошо работает креветка. Или форельная паста.

Достает, показывает тюбики с пастой, внутри — диких цветов замазки консистенции хумуса. Люминесцентная ­гуашь.

В этот момент у ее мужа Владимира клюнуло. Он привычным движением потащил улов наверх. Рыба дергалась на снегу, как пьяный брейкер. Рыбак прижал ладонью тушку: танец окончен. Достал строительные пассатижи и каким-то стоматологическим движением извлек крючок из пасти форели. Будто выдернул зуб мудрости. Рыба подергалась, будто по ней прошел электрозаряд дефибриллятора, и замерла.

— У вас есть рыбацкие приметы?

— Первую рыбу надо поцеловать. Не считать, сколько ее поймал. Никогда не нужно говорить до рыбалки, что ты собираешься поймать и что ты будешь делать с уловом. Просто идешь на рыбалку. А там — что хозяин даст, то и будет. Всегда хозяина благодарим за улов.

Я наивно поинтересовался — а кто хозяин-то?

— Водяной, — спокойно ответил охотник.

Я и не знал, что водяные — будничное явление наших дней. И все это знают, кроме меня.

— Водяного благодарить надо, здороваться, прощаться. Хозяин ­водоема все-таки. Конфету, печенье в лунку опустить. Водки можно налить. Если хозяину что-то понравится, то может это забрать. Вот недавно я блесну хорошую ему оставил. И вот еще случай был в прошлом году. Водяной ложку утащил. Начал бросать в лунку прикормку, а он хвать — и вырвал из рук ложку. Тресь — и ушла она под воду. Из зажатой руки. Серебряная. Хорошая была.

На пруду главное — ничему не удивляться. Но не получилось. Незнакомец в форме ГИБДД бегал по льду. На голове ушанка, уши растопырены не по уставу. В руках вместо жезла — коловорот.

Гаишник оказался не ряженым. А всамделишным. В компании друзей приехал. Первый раз в жизни на зимней рыбалке. Компания отвлеклась от ловли и устроила пирушку. В снегу валялись две распитые бутылки украинской водки, мясной нарез в полиэтилене. Соленья мерзли в банке. Вскрыли третий пузырь. Главный тост, фирменный: за любовь, за дружбу и дорожно-патрульную службу. Пили хором. Анатолий, Володя и Александр.

— Володя первый раз с нами рыбалит, поэтому не успел переодеться, — шутят рыбаки.

— На самом деле я в отпуске, — говорит Владимир. — Пока все нравится, но водки мало взяли.

— Ты про рыбалку рассказывай, — перебил его Александр.

— Первую рыбу поймал с ладонь, но тянул так, будто здоровая. Брыкалась.

— А я сома однажды взял — 28 килограмм, — это уже Александр. — Тянули втроем. Голова больше моей. Ростом чуть ниже меня. Показал дома фотографию, жена с удивлением спросила: кто это рядом с тобой?

Разговор плавно перешел на жен. Выяснилось, что супруги не одобряют увлечения мужей.

— Ну вы же рыбаки, приносите домой трофеи, — вставил я реп­лику.

— Нас не любят за то, как мы приходим, в каком состоянии. Кто приходит, а кого и приносят.

Железные рюмки звякнули на морозе, как колокольчики.

— Вот вы про еду пишете, — Александра уже не остановить, — запиши мой рецепт копчения. Берем ольховую стружку, смешиваем с яблочной трухлей. 40 минут копчения. Внутрь рыбы положите рис с лимоном. Ребята никогда не жаловались.

Рюмки повторили перезвон.

Зимние рыбаки — особая каста. Не ровня летним. Летом много случайных на воде. И все друг против друга. Зимой иначе: все помогают друг другу, делятся секретами, дают прикормку, снасти.

— Вон, смотрите, в красной куртке сидит Андрей. Учитель наш. Поговорите с ним.

Андрей держался особняком. Спиной ко всем. С удочкой не расстается порядка 45 лет. Знает, кажется, все. Техника безопасности для него на первом месте: много не выпивать, по тонкому льду не ходить. В приметы не верит, говорит, их слишком много. Но на рыбалку с собой не берет рыбу, например, консервы. С рыбой не целуется и не разговаривает. К причудам прочих рыбаков относится снисходительно: «У каждого по-разному крыша съезжает».

На льду появился сотрудник рыбацкого клуба. Театрально, как приказчик, объявил о начале обеда. Все засобирались.

— Здешняя уха — нечто фантастическое, — сказал Андрей, — попробуйте. Сколько раз пытались повторить дома — не сравнится.

В обеденном зале с панорамным видом на пруд все расселись чинно. Ждут. Говорят мало. Сначала принесли соленья и сало. На второе — уха. Пунктиром проходит хреновуха местного производства. После горячительного разговорились. Диалоги о рыбалке: кто где ловил, что поймал. Гаишники заказали еще хреновухи. Темнело. Охотники засобирались, дотемна еще порыбачить охота. Я же пошел на кухню расследовать секрет ухи и копченой рыбы.

Шеф-повар — Максим. Ростовский. С рыбой знает, как обращаться. Секрета из рецепта ухи не делает: берет речную мелочь, если пофамильно, то карп, форель, плотва, карась. Хорошо бы немного осетра. Рыбу чистят, заливают ледяной водой. Плюс морковь, черный и душистый перец, лавровый лист, тимьян, стебель сельдерея и белая часть лука-порея. Довести до кипения, минут пять дать побулькать и выключить. Бульон должен отдохнуть. Если он вдруг «устанет», то помутнеет, как глаза несвежей рыбы. После часа три он должен настояться. Затем его процедить, добавить картофель, лук, проварить еще раз — и все готово.

Прошли в коптильню. Здоровая белая печь, рядом нечто похожее на мангал с крышкой. Сквозь крышку прорывается густой дым. Тут все и случается. Красные цифры на печке показывали фантастическую и недостижимую в домашних условиях температуру — 420 градусов. Рыба коптится часа два. Первый час ее сушат на жаре березовых дров и только после коптят на щепке дуба и ольхи.

Как раз при нас дозревала партия. Это трофеи наших милиционеров. Заказали копченую рыбу домой. Максим поднял крышку — коптильня вся в клубах дыма. На свет вынес прокопченные, коричневые, будто из солярия, тела рыб. Готово.

Темнело. Рыбаки засобирались домой. Про их вид в детских книгах писали «усталые, но довольные». Уходя, Владимир сказал: «Есть такое поверье: день на рыбалке в счет жизни не идет».

Я задумался.