Полет нормальный

Вы, наверное, тоже видели этот ролик на ютьюбе — про то, что все вокруг удивительно, но никто не счастлив. Комик Луис Си Кей в вечернем шоу другого комика, Конана О’Брайена, рассказывает историю про то, как он летел на самолете и стюардесса объявила, что на борту работает беспроводной интернет. И он действительно работал, а потом вдруг отрубился. И сосед Луиса Си Кея тут же возмутился — что за фигня? То есть пассажир всего десять секунд назад узнал о чем-то новом, вдруг это что-то перестает работать — а человек уже считает, будто мир ему должен. Это притом что он летит. Человек, который рожден сначала ползать, потом ходить, бегать и время от времени прыгать, — летит, как будто он птица. С ним происходит чудо, но он недоволен.

Авиационная еда — чудо вдвойне. Даже какой-нибудь картонный сэндвич или перловое месиво с говядиной. Да, не всегда вкусно, но это не отменяет чуда: пища на высоте десять тысяч метров над уровнем ближайшего моря.

Как-то я побывал на ВДНХ на выставке «Утро новой эры» — про российскую авиацию начала прошлого века. Среди прочего узнал о первом путешествии Сергея Есенина на самолете. Он летел с Айседорой Дункан «Добролетом» через Кенигсберг в Берлин. Дункан, во-первых, предусмотрительно подготовила корзинку с лимонами, помогавшими как будто от укачивания, а во-вторых, составила перед полетом завещание. Самолет двинулся по полю, как «вдруг в окне показалось бледное и встревоженное лицо Есенина, он стучал кулаком по стеклу, — вспоминал журналист Илья Шнейдер. — Оказалось, забыли корзину с лимонами. Схватив корзинку, я помчался за самолетом, медленно ковылявшим по неровному полю, догнал его и, вбежав под крыло, передал корзину в окно, опущенное Есениным».

Долька лимона на языке, возможно, действительно помогала от укачивания. Но мне кажется, дело и в том, что любая еда ослабляет страх. Человек, сидящий в кресле самолета, не может контролировать ситуацию, потому что за штурвалом не он, — а ничто так не выводит из себя, как неспособность контроля. Поднимаясь в воздух в металлической трубе с крыльями и не понимая механизмов полета, пассажир оказывается непонятно как неизвестно где. По сути — в потустороннем мире. Но питание дает силы на дальнейшую жизнь, продолжает твое существование — и поэтому с тобой вроде как не должно ничего не случиться. Магия заговора — и чистая физиология: еда успокаивает. Возможно, те же механизмы работают в парадоксальном случае так называемого последнего ужина. В Америке приговоренные к смерти имеют право заказать себе перед казнью что угодно, и практически никто от этого права не отказывается. Все просят себе что-нибудь очень вкусное, и все едят, хотя еда уже бессмысленна.

У авиационных коробочек (у них есть особое название, касалетки) есть еще один элемент чуда: ты почти никогда не знаешь, что окажется на столике за облаками. Это — вместе с минималистической эстетикой бенто — породило особый род фуд-порно: портреты бортового питания. Им, например, посвящен сайт Airline Meals — сорок пять тысяч фотографий по состоянию на май 2018-го, и их с каждым днем становится все больше, потому что люди продолжают летать, продолжают есть и продолжают фотографировать. Чего там только нет. Западноафриканский томатный рис джоллоф Virgin Nigeria. Острая курица айам-бумбу-руйак, которую выдает Garuda Indonesia. Мощные позы «Монгольских авиалиний». Праздничный ужин, который выкатили по случаю китайского Нового года Singapore Airlines. России тоже много — не только «Аэрофлот» и S7, есть Azur Air, «Грозный Авиа», «Ижавиа» и компания «Турухан».

Однажды я летел с Маврикия в Дубай рядом с моряком Игорем. Он был помощником старшего механика, направлялся в родной Измаил. Довольно крупный, похожий на Фореста Уитакера — не только приспущенным левым веком, но и вескостью в словах и движениях. Его судно шло из Китая и потом Таиланда в Кот-д’Ивуар с грузом риса, но два месяца простояло в Порт-Луи из-за ремонта двигателя. Ремонт был сделан наполовину — судовладелец-грек пожалел денег. Игорь настаивал, что ремонт должен быть полным, иначе судно встанет в открытом море; его не слушали. Тогда он разорвал контракт, и вот летел домой за свой счет.

Это был рейс Emirates, компании с довольно качественным, человеческим бортовым питанием. Но когда принесли ужин, Игорь, попросив пива, слегка потрогал еду, а потом достал пакет со своей: «Посмотрим, что мне наш повар дал. Он тоже с Украины». В пакете были вареные яйца и картошка, жареная курица, огурцы и помидоры. Все было куплено — и приготовлено — на Маврикии, но рядом со мной по-теплому пахло родиной и плацкартными путешествиями.

Идти через непредсказуемый океан — все равно что подниматься в воздух с его неопределенными границами. Для Игоря дальние плавания — профессия, а дорога — второй дом, так что еда в любой ситуации должна быть домашней. Так что он был из тех, кто предпочитает брать на борт свое собственное чудо. Тоже, если разобраться, род контроля над ситуацией.