Яблочный пирог
Классик мировой гастрономической мысли итальянец Массимо Монтанари в эпилоге своей книжки про историю голода и изобилия в Европе с некотором недоумением писал, что XXI век своим стремлением к диетам, сезонной еде, осуждением глобального рынка и всяческого пантагрюэлизма перечеркнул вековую мечту человечества о зимней клубнике, продуктовому изобилию, дешевизне еды, и, наконец, таблетке, заглотнув которую можно быть сытым и пьяным без вмешательства французских трехзвездных поваров.
XXI век гневно относится к генной модификации, не хочет, чтобы фабричные помидоры одолели фермеров, а бразильская говядина уничтожила рынок локального мяса в провинции Дордонь. Промышленный майонез и маргарин вот-вот постигнет судьба освобожденного атомного ядра: скоро их станут бояться наравне с Чернобылем. Я сам в общем разделяю подобные взгляды, и большинство известных мне людей тоже настроено весьма критически.
Единственный очаг сопротивления — кухня моей тещи. Она трепетно, по-комсомольски, хранит верность маргарину.
У меня к маргарину, в сущности, претензии чисто умозрительные. Я никогда толком с ним не встречался. Единственным запомнившимся эпизодом можно считать разве что летнее утро 1992 года, когда мы в составе фольклорной экспедиции филфака МГУ высадились на перроне вокзала Нерехты.
Нерехта — небольшой уездный город в Костромской области, две дюжины удивительно непровинциальных церквей, в одной из которых росписи что твой Джотто, живописные овраги, стадион с трибуной в аварийном состоянии и центральный универсам, на парадных окнах которого в 1992 году гигантскими буквами было написано: "Маргарин — это вкусно".
Проверить это утверждение не было никакой возможности, потому что тогда на прилавках универсама не было даже маргарина.
Моя бабушка считала, что маргарин делают из нефти, и в общем была недалека от истины, потому что жир, который там используется, чаще всего добывают из пальмового масла. А чтобы привезти из Малайзии нужное количество этого масла, действительно нужна нефть.
Теща, когда я говорю ей о подозрительной родословной маргарина, закипает, как будто я оскорбил память ее любимого близкого родственника. Она можно сказать выросла на маргарине. И я с некоторых пор тоже его ем, потому что моя жена все семь лет нашей совместной жизни регулярно готовит яблочный пирог.
Рецепт пирога передала жене ее мама — моя теща, а теще — бабушка. Последовательность действий соблюдается литургически, набор компонентов не менялся уже пятьдесят лет. Можно не любить маргарин, но постоянство — штука, вызывающая уважение. К тому же мамина мама была замужем за поэтом Долматовским, заведовала отделом поэзии в журнале "Новый мир" при Твардовском, и весь советский поэтический генералитет, а также поэтические разночинцы и диссиденты этот яблочный пирог боготворили.
