Школа жизни

В моем детстве ученик физического класса средней школы города Дубны для прохождения рабочей практики мог выбирать из трех профессий: фрезеровщик, токарь или слесарь механосборочных работ. Я выбрал фрезеровщика и в течение двух лет вытачивал на станке чугунные детали неизвестного стратегического назначения. Говорили, что это части ракет, но, скорее всего, это было не так, иначе с такими ракетами мы бы оказались беззащитны перед лицом американской наступательной инициативы.

В других школах выбор был свой, но тоже ограниченный: водитель грузовика, оператор ЭВМ, где-то учили на плотника и цветовода. Я примерно понимаю логику советского среднего образования.

Человек, с одной стороны, получал минимальные профессиональные знания, которые позволяли не остаться без куска хлеба после школы, а государство, с другой стороны, ротировало профессии таким образом, чтобы на любом направлении у него был набор потенциальных работников.

Обязательной для всех была начальная военная подготовка. Такое количество солдат, видимо, было нужно, чтобы как-то выкрутиться в том случае, если выточенные на фрезерных станках болванки все-таки не сработают.

Советская школа вообще была предусмотрительна, но, например, совершенно игнорировала кулинарию.

То есть девочкам что-то объясняли, кое-где были практики на фабриках-кухнях, но в массе своей школьник мужского пола должен был вырасти в неведении на предмет того, как пожарить яйцо и сварить суворовскую похлебку.

Это вообще судьба кулинарии времен СССР.

Притом что даже во времена тотального дефицита ели все жители страны, само кулинарное дело считалось узкоспециальным, почти таким же, как операторство электронно-вычислительных машин. Повар был существом комическим, гастрономия — занятием бабьим, не зря в трактовке Хазанова студент кулинарного техникума звучал с комедийно-гейским надрывом. Идеология освобождения от стряпни ради занятий чем-то более значительным — скажем, вытачивания болванок для ракет — хоть и была зачата вместе с революцией в целях борьбы с мещанством, пережила даже бытовой бум 1970-х и продолжала жить во времена, когда главным экзистенциальным интересом страны стала колбаса.

За последние пятнадцать лет система ценностей несколько поменялась, и умение приготовить спагетти карбонара превратилось из гейской прыти и плебейской докуки сначала в доблесть, а теперь и в почти обязательный навык.

Мне регулярно звонят мамаши с просьбой пристроить их детей на кулинарные курсы, причем не только по мамашиному, но и по собственному детскому желанию.

Я видел уже целый город детей мужского пола в возрасте от восьми до четырнадцати лет, которые интересуются приготовлением еды не праздно, а с какой-то даже стратегической инициативой.

Современная школа слабо реагирует на этот интерес, возобновляя занятия начальной военной подготовкой и вводя курс изучения религий. Что само по себе похвально, но, наверное, не слишком отвечает потребностям большей части современных городских детей. При этом повар — профессия актуальная, учитывая колоссальный на этом рынке человеческий дефицит.

Одна лекция, совмещенная с практикой, возможно, сделала бы для кулинарного просвещения гораздо больше, чем все кулинарные передачи на ТВ. А если совместить все это с работой на ферме, как пытается сделать в США жена президента Обамы Мишель Обама, то это могло бы повлиять на состояние и агрикультуры, и здоровья, и вообще мозгов.

Но, впрочем, наверное, нужно смириться с тем, что школа не реагирует на запросы современности. В конце концов, никто из моих одноклассников не стал военным, несмотря на обязательный урок НВП, никто не захотел быть ни фрезеровщиком, ни токарем, ни слесарем механосборочных работ.

Однако многие интересуются едой и даже что-то готовят, в том числе и аллюзии на еду нашего общего детства. Берут самые жуткие сюжеты — вроде холодного желеобразного омлета или рисовой запеканки — и пытаются вдохнуть в них новую жизнь, пользуясь рецептами, найденными в интернете или записанными в поездках. Детская рисовая запеканка может, в частности, трансформироваться вот так.

Смешать цедру с сахаром, молоком, куркумой, коньяком и сливками, засыпать в эту смесь рис и поставить вариться на медленном огне. Когда рис будет готов на три четверти, переложить его по формочкам, формочки запечатать сверху фольгой и поставить на полчаса в духовку, разогретую до 150 градусов. Достать, охладить и подавать вместе с рюмкой лимончелло.

Или чашкой чая. Или с прокрученной в блендере клубникой.

Во всех случаях будет вкусно.