Сырный пирог семьи Лунгиных

Сын режиссера Павла Лунгина и внук Лилианны Лунгиной, блестящего переводчика — «Карлсон» и так далее, художник Иван Лунгин живет между Москвой и Парижем. Во Францию он уехал в 13 лет, получил там пять незаконченных высших образований: три художественных, одно по истории искусства и одно, в период сомнений, медицинское. Потом Иван вернулся в Москву и здесь пишет полузаброшенные заводы и делает инсталляции в духе постурбанизма.

«У меня были две бабушки Лили. Одна — Лилианна, другая — Лилита. Они были из разных семей, разной национальности и прожили совсем разные жизни — и удивительно, конечно, но обе часто готовили сырные пироги.

В самом раннем детстве я жил с бабушкой Лилитой. Она была латышка. У нее, что называется, сыр был на роду написан. Предки, зажиточные крестьяне, владели небольшим сырным заводиком. Потом кто-то в семье стал латышским стрелком, кто-то эсэсовцем, а мои — коммунистами. Такая вот сложная и запутанная история. В общем, прадед был агрономом, бабушка тоже. После революции они перебрались в Москву и стали преподавать в Тимирязевской академии. Их дочь, моя первая бабушка Лиля, вышла замуж за деда, терского казака. У них была огромная семья, все время дом полон народу. Пироги готовили огромные, на противень.

Вторая бабушка Лиля — Лилианна Лунгина — жила с 4 до 14 лет в Париже, может быть, свой рецепт она привезла оттуда, приспособив потом под советскую реальность французский киш. Они уехали с мамой в двадцатых годах и жили на улице Кампань-Премьер, где обитали сотни русских эмигрантов, — поначалу в той же гостинице, где останавливался Маяковский. На жизнь зарабатывали тем, что держали маленький кукольный театр. Потом вернулись в Москву, бабушка поступила в иняз, выучила, не знаю даже, сколько языков и стала замечательным переводчиком.

Юный Иван Лунгин с отцом, дядей и бабушкой Лилианной

Когда я подрос, мы c родителями переехали к Лунгиным. И тут меня тоже ждал сырный пирог. Он преследовал меня — даже в «Эмиле из Леннеберги» мама Эмиля пекла сырные пироги — и вообще казался мне верхом кулинарного искусства. Притом что готовили его из объедков — это сейчас я кладу сыр с синей плесенью и тильзитер, а тогда рецепт состоял из того, что осталось в холодильнике. Но бабушки славились великолепным чувством импровизации — и кулинарным, и в жизни. Например, главная штука из детства про этот пирог — что в него добавлялся карри. И на следующий день, простояв ночь в холодильнике, он становился хорошо так острым. Прекрасный получался завтрак — если доживал до утра, конечно».