Немецкие клецки с сыром и луком

Ты однажды приезжаешь в Германию на свой первый Weihnachtsmarkt и тут же обнаруживаешь себя нагруженным, как волхв, кучей свертков, и в одной руке у тебя глинтвейн, а в другой – яблоко в карамели. Падает снег, бьют часы на Кельнском Доме, и от счастья ты забываешь все немецкие цифры. Всё, как в книжках или в том неведомо кем привезенном календаре, с маленькими подарками в каждом окошке до Адвента. И единственная беда – не отпускающее подозрение, что сюда пускают только напоследок, чтобы хоть раз по-настоящему, как героев «Залечь на дно в Брюгге».

Нужно быть слишком утонченным, чтобы не полюбить раз и навсегда нехитрую и столь же располагающую гастрономию рождественских базаров. Особенно, когда ты перед этим бродил целый день, вперяя взор в архитектуру, питая себя лишь духом времени. Неважно, что было вокруг – разрушенный и перестроенный Дюссельдорф, пульсирующий жизнью Кельн или маленький Бонн, завернутый в узел пешеходных улиц. Рождество неизбежно и тем его видней с вершины главного собора.

В красной палатке под вывеской «Nudeln» продавали загадочные макароны без дырок, замаскированные под жаренную с луком картошку. В переводе с немецкого это и есть макароны, но я не могла допустить, что их могут поливать сметаной, поэтому предпочла считать чем-то другим. Несколько лет я пытала немцев, немцы молчали, как партизаны. Пришлось продраться через бесчисленные разновидности галушек и клецок, которым в каждой земле не преминут сочинить свое название - Nockerln, Spätzle, Knöpfle, Fleckern и так до бесконечности. Прошло несколько лет, а я догадалась: то были южные клецки Schwabenknöpfle, невесть откуда явившиеся на рейнском западе.

От моих западных товарищей ничего добиться не удалось (вот что значат последствия феодальной раздробленности), а, между тем, у швабских клецок давняя и богатая история. Местные поэты в  XIX веке слагали им в стихах похвалы, а домашние повара упражнялись в вариациях – с луком, яблоками, ветчиной, печенкой, капустой и всем, что попадало под изобретательную руку. Тесто пропускали через специальное сито с большими дырочками и макаронины падали прямо в кипящую воду. В смысле, двести лет назад падали и сейчас падают. Кстати, на одном из диалектов Spätzle – воробушки. Красивые галушки так и зовут,  а слишком крупные и кособокие ласково обзывают воронами, аистами, орлами и дедушками. Все это я искала несколько лет, а нашла случайно. Представляете, даже в Кельне этого не знают, а мы теперь знаем.