Дмитрий Абрикосов

Дмитрий Абрикосов — потомок купеческой династии Абрикосовых, основавшей крупнейшее в дореволюционной России кондитерское производство, сейчас известное как кондитерский концерн «Бабаевский».

Выросший на семейных историях об утраченных ценностях, в 1990-е Дмитрий предпринял активные попытки вернуть производство своей семье. Потерпев неудачу, основал свое, назвав его историческим именем — «Товарищество А.И.Абрикосова сыновей».

В интервью «Еде» Дмитрий рассказал об истории семейной фабрики, о том, что стояло за успехом семьи Абрикосовых, и о том, что стоит на пути возрождения абрикосовских традиций.

Традиционно русские сладости делали из яблок, груш, абрикосов, вишни, клубники и прочих фруктов и ягод, характерных для страны. Пастилу, мармелады, варенье варили для домашнего стола. Что было в XII веке — покрыто тайной, но известно, что в начале XVIII века в большие города начали привозить сладости из местного сырья: пастилу, мармелад, варенье. Например, в Москве торговали на Красной площади, некоторые производители самостоятельно, другие продавали свою кустарную продукцию перекупщикам. Мой предок, Степан Николаевич, этим и занимался, готовил сладости не только к столу своей хозяйки, но и, можно сказать, в промышленных масштабах и возил их в Москву. Насколько промышленным можно назвать производство с инвентарем из кастрюлек и ложек, конечно.

— То есть он был крепостным?

— Факты таковы: в 1804 году Степан Николаевич перебрался из Пензенской губернии в Москву и сразу зарегистрировался купцом 3-й гильдии с капиталом в 8000 рублей. По тем временам это были очень приличные деньги. Да и своей хозяйке он приносил немало прибыли, но еще больше оставлял себе, дураком он точно не был. В скором времени после переезда он выкупил себя и родных. Переехал он в возрасте 64 лет, думаю, тому способствовало появление молодой жены. Иначе зачем человеку в таком возрасте бросать место, где ему комфортно? Ну вот они приехали и начали заниматься тем же, что и дома: делать леденцы, мармелад, пастилу и варенье на продажу. Так он просуществовал до 75 лет, вполне благополучно, и уже после наполеоновского нашествия в 1815 году он скончался. Передал свое дело сыну — Ивану Степановичу Абрикосову. Я смотрел отчеты полиции — в разных Степан Николаевич называл себя по-разному. То Палкиным, по фамилии жены, то еще как-то… А незадолго до смерти он создал торговый дом. По требованию российского законодательства владелец отвечал всем своим имуществом по обязательствам своей компании, поэтому в названии должна была находиться его фамилия. И он взял фамилию Абрикосов, потому что его самым успешным продуктом был абрикосовый пат, это такая тугая пастила. Так и его сын стал Абрикосовым.

Алексей Иванович Абрикосов — внук основателя кондитерской династии, однако именно его прозвали шоколадным королем России. Во многом благодаря его фантазии и энергии семейная фабрика прославилась необычными конфетами в привлекательных этикетках и выбилась в лидеры рынка.

— Нет, это немного не так. Сейчас на этикетках продукции Бабаевского завода стоит 1804 год, эту дату начали писать в начале XX века. Чистый маркетинг — чем старше предприятие, тем больше ему доверяют.

— А на самом деле как?

— Тут надо поговорить об истории фабрики. Иван Степанович после смерти отца продолжал кустарное производство. В 1833 году даже попал со своими сладостями на выставку, которую устраивал в Петербурге Николай Первый, чтобы показать иностранцам достижения российских производителей. Получили императорскую награду — золотой перстень, он у меня до сих пор хранится. Но в 1844 году он обанкротился.

— Почему?

— Наверное, что-то сделал не так. Кризис был. Он продал дом, начал снимать квартиру и отправил сына Алексея учиться коммерческому делу в лавку купца Ивана Богдановича Хофмана. Будучи очень предприимчивым, в 1847 году еще совсем юный Алексей зарегистрировал кондитерскую компанию «Товарищество А.И.Абрикосова».

— Получается, год основания 1847?

— Устав и компания были зарегистрированы в 1847 году, но ведь и два предыдущих поколения занимались кондитерским делом.

Продукция Абрикосовых отличалась энциклопедической упаковкой. На фантиках сериями печатали изображения насекомых, животных и птиц. В коробки с конфетами вкладывали открытки с поздравлениями, загадками и головоломками или поучительными фактами.

лавке Хофмана и при этом основал собственную компанию?

— Я думаю, у него поначалу не было финансовой возможности строить бизнес. Но он был твердо нацелен продолжать семейное дело. За 10 лет работы у Хофмана он научился бухгалтерии и ведению дел, оброс контактами. Женился на дочери одного из партнеров Хофмана — табачного фабриканта Мусатова — Агриппине Александровне. За ней дали немалое приданое. Да и за время работы он тоже скопил денег. Они сложили капиталы и восстановили производство, опять кустарное. Производили все то же самое: мармелад, пастилу, леденцы, карамель, цукаты. Правда, начали и шоколад отливать в разных формах. Я думаю, расширению ассортимента поспособствовало сотрудничество с Хофманом, у которого можно было закупать сырье из других стран.

— И они сразу стали успешными?

— Вообще, кондитерское производство тогда было низкорентабельным из-за большого количества ручного труда, который никакая машина не в силах заменить. Поэтому бизнес был не очень прибыльным, впрочем, как и у остальных кондитерских фабрик того времени. Финансовый успех к Абрикосовым пришел не сразу и был основан вовсе не на производстве конфет.

— А на чем?

— У Агриппины Александровны была сестра Аграфена. Она вышла замуж за купца Попова, сделавшего состояние на чае. В те годы торговля чаем приносила баснословные прибыли. Для сравнения, на рубеже XIX и XX веков оборот нашей фабрики составлял 1,5 млн рублей в год, а поповской компании — 10 млн! Муж Аграфены Александровны скончался в 1872 году, детей у них не было. У вдовы осталась огромная компания. А у Агриппины Александровны было 22 ребенка! Кто должен руководить бизнесом: наемные работники или родственники? Конечно, вторые! Мои предки тут же купили три дома, в один из которых перенесли производство, поставили паровые машины, приобрели 4 гектара земли в Сокольниках, открыли розничные магазины в разных городах — в итоге стали лидерами отрасли, 50% рынка на рубеже веков были наши! Откуда деньги? Из воздуха? Естественно, это были средства, заработанные в чайном бизнесе. Конечно, когда остается 3–5–7 миллионов прибыли, хотя бы один миллион берется и вкладывается в кондитерский бизнес. Я бы тоже так делал.

Изготовление глазурованных фруктов на симферопольской фабрике Абрикосовых.

«сыновья»?

— В 1874 Алексей Иванович передал дела сыновьям, что и отразилось в названии: фабрика стала называться «Товарищество А.И.Абрикосова сыновей». Причем всем им он паи своей компании продавал, а не передавал даром: сможешь купить — будешь ценить то, что имеешь!

— Что отличало продукцию Абрикосовых от конкурентов — того, что производил «Эйнем», например?

— Честно говоря, у всех все было похоже. И тогда, и сейчас люди повторяли друг за другом. Много идей, конечно, изначально были наши. Алексей Иванович был творец, у него был дар находить, открывать и преобразовывать новые формы товара как такового и интересные способы его продвижения. Он одним из первых понял важность упаковки. Ведь без упаковки конфет не бывает. Так же, как и алкоголя, кстати! Это два вида продуктов, которые продаются благодаря упаковке. Картинка мотивирует, может говорить за продукт. Что это — подарок, взятка или баловство? Алексей Иванович, например, придумал упаковку и фасовку шоколадных яиц вроде нынешних киндер-сюрпризов. На Пасху фабрика выпускала яйца из тонкого шоколада с игрушкой внутри. Делали рождественские шарики — тоже из тонкого шоколада и с игрушками, их вешали на елку. Был даже такой термин «щипать елку», это когда ребенок на следующее утро после Рождества сам снимал с елки эти шарики и получал подарок. В общем, целей покупки сладостей всегда было много, под каждую придумывали и упаковку. Мало того, каждая коробка конфет или других сладостей всегда была снабжена текстами или открытками. Фантики для конфет объединялись в серии, например, была серия шоколада «Зоология рыб»: на каждом фантике была изображена рыба, написано, чем ее прикармливать, где и как ловить. Если человек увлекался рыбной ловлей, он покупал эти конфеты и коллекционировал фантики. Еще были фантики с бабочками, например, точные изображения насекомых, обитавших в России, с латинским названием конкретного вида. Эти фантики учили и развивали покупателей конфет.

— В 1990-е так дети вкладыши от жевательных резинок собирали.

— Только не сравнивайте их художественную ценность! Но в целом — да. Вот у меня была серия: красивые красные коробки, в каждую сотую мы вкладывали брелочек — герб Российской империи из чистого золота. Себестоимость одной коробки повысилась примерно на 8 рублей, а в итоге люди покупали и искали. Продали штук 10 брелоков, посчитайте, сколько коробок. Просто так гонять тонны однообразной продукции неинтересно, примитивно.

Яркие фантики абрикосовских конфет; три герба на упаковке говорят о том, что компания являлась поставщиком императорского двора

— Конечно! Начнем с того, что упаковку вообще выпускали третьи компании. Было крупное производство Шемякиных, они делали жестяные банки для всех кондитерских фабрик. Тут начинал работать уже бренд, кто-то больше любил наше, кто-то — другое. Опять же, своим успехом фабрика во многом обязана творческому подходу Алексея Ивановича. Например, он искал места в России, где можно выращивать чай, изучал Крым. Оказалось, что выращивать там чай сложно: Крым сухой, а чай любит влагу и тень. Зато в Крыму потрясающие фрукты. Татары сажали фруктовые деревья в дубовых лесах. Дуб сушит воздух, влажность понижается, фрукты вырастают маленькими, но очень ароматными и насыщенного вкуса. Алексей Иванович понял, что из них получится начинка и карамель, которая превзойдет все, что делают конкуренты, и основал в Симферополе производство. В итоге продажи абрикосовской карамели выросли в десять раз! Вот вам творческий подход.

— А каким образом фабрика Абрикосовых стала поставщиком двора?

— Надо понимать, что двор — это государство. И поставками двора занималось Министерство двора. Двор проводил разные благотворительные мероприятия, на эти мероприятия производителям предлагалось поставлять свою продукцию бесплатно. Если компания соглашалась, то двор начинал присылать свои заявки. Видел их своими глазами: такого-то числа поставить столько-то пудов того-то, столько-то пудов сего-то на благотворительное мероприятие, посвященное тому-то. Если компания 10 лет поставляла свою продукцию и не было нареканий, то она автоматически получала право на размещение герба «Поставщик Дома Его Императорского Величества» на своей упаковке и в своей рекламе. При этом соответствие качеству проверялось каждый год. Право могли продлить или отнять.

— Получается, это был знак высочайшего качества?

— Да, признание государства. Кстати, еще право на размещение герба давали победы на Нижегородской ярмарке, вот мы два раза побеждали и поэтому имели право размещать гербы. Недавно глава дома Романовых Мария Владимировна Романова подтвердила мое право размещать этот символ на упаковке конфет под брендом «Товарищество А.И.Абрикосова сыновей», который сейчас принадлежит мне.

Алексей Иванович Абрикосов с одним из сыновей (Иваном) и зятем — Федором Шемякиным, владевшим фабрикой, где делались жестяные банки для абрикосовских конфет

— Ну что! Пришли к власти радикально настроенные группы населения. Многие из них за свои радикальные убеждения прошли тюрьмы, были высланы из России. Понимаете, в моей семье серьезно в революцию никто не верил. Например, мой дед купил немецкую компанию «Тиде» в 1917 году. Это была большая фабрика на Преображенке, немцы уходили с рынка, продавали бизнес, ввиду того что проигрывали войну и понимали, что им не дадут здесь работать. Итого в 1917 году наше производство состояло из четырех фабрик — три в Москве и одна в Крыму. Все экспроприировали, а в 1922 году московской фабрике на Красносельской присвоили имя Петра Бабаева. А Бабаев, между прочим, был как раз радикалом, приехавшим из Азербайджана, участвовал в подавлении крестьянских волнений в Тамбовской губернии, при которых использовались отравляющий газ — иприт (Тамбовское восстание началось 15 августа 1920 года, Петр Бабаев умер в Москве от туберкулеза 25 апреля 1920 года; в ходе подавления Тамбовского восстания применялся хлор. — Прим. ред.).

— А что стало с семьей Абрикосовых?

— Жили в Москве. Когда всех стали уплотнять, мой дед, юрист, каким-то образом сделал так, что нам оставили четыре комнаты из восьми; правда, потом и из них постепенно начали вытеснять. Когда начался нэп, дед пошел работать на собственную же фабрику управляющим, но в 1924 году, когда нэп закончился, его уволили. Денег не было, жили на деньги, которые присылала мать его жены из Чехословакии, Надежда Николаевна Хлудова-Абрикосова-Крамарж. Она вышла замуж за европейского политика, а он после распада Австро-Венгерской империи стал премьер-министром Чехословакии. Сохранились письма моей бабки своей матери: работать не дают, учиться не дают, в школу не берут. То есть люди подвергались репрессиям по происхождению. Мой дед был лишен всех прав за то, что принадлежал к семье собственников.

Симферопольское производство Абрикосвых в 1880 году выглядело так

— Выпускали на ней какую-то патоку. А потом все кондитерские фабрики объединили, разработали единый ассортимент — выбрали из того, что производилось до революции, — и все начали выпускать одно и то же. Кстати, конфеты «Раковые шейки» взяли из нашего ассортимента. «Южный орех», который начал делать «Красный Октябрь», тоже изначально был наш.

— И как «Шейки»? Такие же стали делать, как были ваши?

— О чем вы говорите. Конечно, нет. Они, «Шейки» эти, были нежными, розового цвета, с красными полосками. А сегодня — грязно-коричневые, твердые. Не сравнить!

— В семье часто говорили о фабрике, о шоколаде? Вообще обо всем, что случилось?

— Да, конечно! Я рос на этих рассказах и воспоминаниях. В моей семье никто ничего не скрывал.

— Бабаевский шоколад уважали?

— Не очень. Хотя Бабаевская фабрика была одна оснащена оборудованием по производству шоколада. Она единственная закупала сырые какао-бобы, они доставлялись из Латинской Америки на специальном океанском судне. На фабрике их жарили. Был спеццех, где выпускали шоколад для Кремля, вот там делали конфеты сумасшедшего качества. И они прямо очень отличались от остальной продукции. Кстати, этот цех до сих пор там есть — насколько мне известно, и шоколад на фабрике производят настоящий. Но оборудование формовочное — линия по производству конфет типа «ассорти» — на современной фабрике стоит с 1972 года. А вот до 1917 года, наша семья каждые 10 лет сносила всю фабрику под ноль, ставила новые корпуса и новое оборудование, всегда все было новое. Последнее обновление было проведено в 1907 году на Красносельской. В 1991 году я там был, приехал к директору с иностранными журналистами, мы зашли в цех, а там почему-то вылили бетон горкой на пол, он застыл — и его долбили отбойным молотком. Все были в шоке. И я, и корреспонденты эти.

Фантик из серии про бабочек

вернуть себе фабрику?

— Конечно. В те годы я заканчивал институт, занимался вопросами реституции. Ведь при приватизации права бывших собственников должны были быть учтены так же, как и права трудового коллектива. И если переходить к частной собственности — то с учетом права основателей и первых собственников. После этих советских декретов все имущество определили как общенародное, то есть и мое в том числе. Когда после путча Борис Николаевич Ельцин объявил своим законом все имущество, находящееся на территории Российской Федерации, собственностью государства, никто этого не заметил. Оно перестало быть общественным — что это как не вторичный отъем имущества и у меня в том числе? Знаете, кто приватизировал Бабаевскую фабрику? Первый секретарь Красносельского райкома КПСС. Стал собственником контрольного пакета — и через 8 месяцев он продал нашу фабрику, ничего туда не вложив, не обладая никакими ресурсами, кроме власти. А потом уехал в США. Продал фабрику «Инком-банку». Банк впоследствии закрылся, его активы перешли «Гута-банку», вот они сейчас и владеют фабрикой.

— Как складывались ваши отношения с Бабаевской фабрикой?

— О, это отдельная тема. Представьте. Стоит государственная тогда еще фабрика, разваливается. Инвестиций нет. А я тем временем в 1991 году зарегистрировал бренд «Товарищество А.И.Абрикосова сыновей», продал свою долю в квартире, той самой, где жил еще мой дед ( последний управляющий нашим семейным предприятием), организовал семейный конгресс в Университете имени Плеханова, поднял много бумаг в архивах, купил на аукционах фантики, банки, сделал выставку. В общем, рассказал об истории нашего семейства и производства. Я стал первым представителем крупной купеческой династии, заявившим о себе в полный голос. Иностранцы заинтересовались! У меня было по 5 интервью в день. Статья обо мне вышла во влиятельном голландском журнале. Мне написал владелец компании по производству промышленного холодильного оборудования. Мистер Аартс. Он предложил такое дело: он вкладывает средства в развитие фабрики, а я становлюсь представителем его компании, производящей оборудование в России. Я позвонил директору Государственной кондитерской фабрики имени Бабаева — Владимиру Ивановичу Ратникову. Он обрадовался такой перспективе и согласился на встречу. И вот приезжают представители огромной голландской компании. Три дня гуляют по Москве, а в назначенный директором фабрики день приезжаем вместе на фабрику — ворота закрыты. Я звоню — директор трубку не берет. В общем, он нас просто кинул. Голландцы сказали: «В вашей стране, где действуют такие принципы, мы работать не будем. Никогда». И уехали восвояси.

— Я уехал работать за границу. Меня пригласили в большой проект, и я работал во Франции, оставив возрождение семейного дела до лучших времен. Хотя сейчас я волею судеб акционер Бабаевского завода!

Наглядное пособие на тему — как связать шоколад и рыбу, и еще и заработать

— В начале 2000-х я выступал у Александра Архангельского в программе «Тем временем», тема — реституция. После этого мне позвонил один человек, господин Русанов, сказал, что он от родителей унаследовал акции Бабаевского завода. Его мама была бухгалтером, а отец — заведующим гаражом фабрики. И он сказал, что, посмотрев передачу, понял, что эти акции принадлежат мне и он хочет их передать мне. Мы с ним встретились, он оформил дарственную и даже сам оплатил налог на дарение. Я позвонил тогдашнему председателю совета директоров, спросил, видел ли он обновленный список акционеров — и какова теперь его позиция. Он ответил, что ничего нового он мне сказать не может. А как можно отмахнуться от того, что Абрикосов вновь стал частью своего семейного предприятия, особенно если сотрудники фабричного музея рассказывают об истории моей семьи посетителям? Ну как без Абрикосова может быть абрикосовский шоколад? Даже Коркунов, который продал свое производство, входит в совет директоров и подписывает что-то там. Давайте сотрудничать, я могу сидеть в совете директоров, раз в месяц выступать в музее, на выставках. Кстати, я их музейным гидам читал лекции про историю шоколада. Но нет! Или смотрите: стоит особняк, он является брендовым, изображен как марка на упаковке продукции Бабаевского. Рассыпается в пыль, никто не реставрирует. Вот правительство берет и возвращает мне особняк или отдает мне его на 10 лет в безвозмездное пользование, я его реставрирую. Пусть там будут «Объединенные кондитеры», они мне не мешают, пожалуйста. И я там присутствую, внук последнего хозяина.

— А как отреагировала дирекция завода на то, что вы зарегистрировали дореволюционный бренд?

— Предложили его продать за 100 тысяч долларов. Они его хотят, это же история. Однажды я передавал им лицензию на использование бренда. Они хотели запустить люксовую продукцию, но под брендом «Бабаевский» ее никто не стал бы покупать, слишком в массовом сознании сильна ассоциация, что это недорогой шоколад. Но этот проект закрылся, и я отозвал у них лицензию. Параллельно я начал свое производство под этой торговой маркой. Как-то спустя год я увидел, что они все еще продают шоколад в упаковке с моим брендом, написал им письмо. И они подписали мне полный отказ от использования моего бренда.

— В 2007 году, поздно. Я заказывал производство на стороне, по дореволюционным рецептурам. Старался продолжать традиции дома — придумывал интересные упаковки, например. Продавал конфеты в ГУМе, в дьюти-фри, все мгновенно улетало. Но в России нелегко сделать бизнес, особенно когда тебе вставляют палки в колеса. Пробовал запустить проект на огромной фабрике в Ивановской области, 30 тысяч тонн продукции в год она может делать. С них производство, с меня — рецепты, бренд и продвижение. Пришел, показал образцы — вафли, вафельные торты, пралиновые, помадные, шоколадные конфеты, выпустил упаковку, мы запустили продукт, подписали контракт с «Магнитом». Перспектива — могли лет за 5 вернуть кредит. Я не знаю, как и кто, но кто-то куда-то пошел, что-то сказал — и нас всех разогнали, продукцию опечатали. Фабрику обанкротили, закрыли. Так и закрыта до сих пор. Или еще история. Звонит мне мой старый знакомый: «Я работаю в Пензе, наш губернатор прямо бредит твоей фамилией, приезжай». Купили мне билет, я поехал. Встретил на машине меня заместитель председателя правительства области. У них концепция: в моде кластеры, давайте объединим всех кондитеров-частников в кластер! Я придумал как. А потом оказалось, что деньги, выделенные Минэкономразвития на этот кластер, будет контролировать другой человек. А в областном руководстве уже никто ничего решить не может.

Интерьер магазина Абрикосовых в Верхних торговых рядах (сейчас это ГУМ)

— Сотрудничаю с маленькой подмосковной фабрикой. Делаю маленькие объемы и продаю в основном на своих мероприятиях. Читаю лекции об истории нашего дома, вожу экскурсии. Еще я делаю дегустационный зал на Таганке, в особняке Хлудовых, кстати, тоже моих предков. Там есть кафетерий, мы делаем всякие десерты с необычными ингредиентами по абрикосовским рецептурам и проводим дегустации раз в месяц.

— Например, делаем пирожные «Многолетние» из картофельной муки. Или постный штрудель из черного хлеба. Сухари из черного хлеба, яблоки, пропаренные в роме, сладкий миндаль — вкусно! В общем, делаем то, что так просто не найдешь.

— Все ли дореволюционные рецепты можно восстановить?

— Многие.

— А нужно?

— Вопрос. Нужны большие инвестиции. Я бы пока не стал этого делать — рынка нет. У нас покупатель с пониженной самооценкой. Это отдельный сложный разговор про мотивацию приобретения и прочее. Я думаю, что надо делать так: запустить 2–3 наименования и засыпать ими полстраны, тогда, возможно, вложения окупятся.

Так Дмитрий Абрикосов оформляет современную продукцию: как и полтора столетия назад — с вкладышами-открытками